“Санта-Мария-Дель-Пополо” – рассказа “Рим. Пьяцца-дель-Пополо”.
Я все еще на Пьяцце-дель-Пополо – напившись кофе, иду к старинной церкви святой Марии, также носящей название дель-Пополо. Казалось бы, название площади и церкви можно перевести как Народная. Помните песню?
Avanti o popolo alla riscossa
Bandiera rossa, Bandiera rossa
Avanti o popolo alla riscossa
Bandiera rossa trionferà!
Вперёд, народ, к восстанию!
Красное знамя, Красное знамя!
Вперёд, народ, к восстанию!
Красное знамя победит!
Я помню ее с детства – мне пели ее родители, желая пробудить, подбодрить и тем ускорить сборы на прогулку. И надо сказать, красное знамя побеждало – я бросала меланхоличное рисование и бодро выходила на улицу. Но по счастью, знамя сейчас ни при чем – ну разве при том, что я так же бодро шагаю к церкви. На самом деле название площади и церкви происходит от слова «тополь». Раньше здесь, у гробницы императора Нерона, была тополиная роща. В латыни «тополь» и «народ» – омонимы: populus. В итальянском языке это не сохранилось: народ – popolo, тополь – pioppo. А вот во французском очень даже: народ – peuple, а тополь – peuplier. Короче, по названию церковь можно было бы сравнить с нашими Иоанном Богословом под Вязом или Николой в Клённиках. А уж от нее произошло и название площади.
Итак, церковь расположена на площади Тополей, справа от ворот Порта-Фламиния.
А заложил ее в 1099 году Папа Паскуалий II на месте захоронения Нерона. По преданию, Нерон был вынужден свести счеты с жизнью именно здесь. Верная наложница Акта погребла возлюбленного в склепе. Со временем склеп разрушился, на развалинах выросло большое ореховое дерево. Но место считалось проклятым – люди верили, что в ветвях ореха живут злые духи и демоны. Потому и попросили помощи у Папы. Тот назначил три дня поста, а сам на эти три дня взял тайм-аут. На три дня и три ночи. И вот, в одну из трех ночей, явилась к нему Дева Мария. Чтобы избавить место от духов, она посоветовала срубить дерево, вырыть кости гонителя христиан, сжечь и дерево, и кости, а пепел бросить в Тибр. Что и было исполнено. Эту историю я вынесла, как обычно, из любимого путеводителя Людмилы Хаустовой «Рим в ореоле легенд и преданий».
Вскоре была построена и первая часовня – 1099 года. А позже, в 472, при другом Папе – Сиксте IV – на ее месте появилась нынешняя церковь. В эпоху барокко она была значительно изменена лучшими архитекторами той поры: Бренья, Бернини, Браманте – но это видно в основном в интерьере. Внешний вид храма со стороны площади остается простым и строгим. И тут вспоминается удивление иностранных туристов, попадающих в древнерусские церкви – их поражает богатейшее внутреннее убранство при простоте фасадов. Обычно в таких случаях я привожу слова, подслушанные у одного православного экскурсовода: храм должен быть, как христианин – скромен внешне и богат внутренне.
Войдем же в Санта-Марию через этот, смотрящий на ворота, барочный портал, оформленный по проекту Бернини.
Интерьер церкви и правда богаче, чем интерьер одной из близняшек, стоящих на этой же площади. Судите сами: вот Санта-Мария-деи-Мираколи.
А вот Санта-Мария-дель-Пополо.
Здесь нас ждут светлые высокие своды. Светлые мраморные колонны делят храм на три нефа с четырьмя капеллами по каждой стороне.
Главный купол также наполнен светом. Между прочим, это первый восьмиугольный купол эпохи Возрождения над прямоугольным переходом.
В капеллах же скорее царит полумрак, отливающий однако золотом и разными оттенками мрамора.
И всё здесь – настоящая сокровищница! Мы колесим по миру, стаптываем башмаки и ноги в музеях, портим зрение, разыскивая шедевры по планам и схемам. А в Италии бывает достаточно зайти в одну церковь, и все они разом окажутся перед тобой. Только смотри!
Тут и малоизвестный в России умбриец Пинтуриккьо – его красочным, радостным «Поклонением Младенцу» украшена капелла Ровере.
Фоном евангельскому сюжету служит типичный итальянский пейзаж.
Кстати, капелла Ровере – семейная капелла Папы Сикста IV, строителя церкви.
А в капелле Бассо делла Ровере – фрески художников школы Пинтуриккьо, посвященные Деве Марии.
Скамейки под фресками и окнами и лежащие на них книги – не более, чем обманки. Они нарисованы на стенах – такова была мода того времени.
Первоначально Пинтуриккьо полностью расписал и капеллу Чибо, но позже ее переделал Карло Фонтана. Сейчас эта капелла из полихромного мрамора считается одной и красивейших и богатейших в Риме.
Тут и Рафаэль: по его картонам создана капелла Киджи, посвященная братьям Сигизмунду и Агостино. Агостино Киджи был крупным банкиром из Сиены и известным меценатом. Настолько богатым, что ссужал деньги даже римскому первосвященнику, беря в залог папскую тиару. Подобно Лоренцо Медичи, он получил прозвище Великолепного.
По картонам Рафаэля выполнена и мозаика в куполе этой капеллы. Называется она «Создание небосвода» и изображает Бога в окружении символов солнца и семи планет.
А по рисункам Рафаэля его ученик Лоренцетто исполнил обрамляющие капеллу статуи: Ионы, выходящего из чрева кита
и пророка Илии.
Это единственный пример работы Рафаэля в скульптуре. Еще одна статуя изображает пророка Аввакума. Ангел за волосы несет его в Вавилон, чтобы дать пищу пророку Даниилу, брошенному в яму со львами. Это уже творение Бернини.
Так же, как и сам Даниил, которому лев лижет ноги.
Наконец, по наброскам Рафаэля Бернини спроектировал и пирамидальные надгробия братьям Киджи, выполнены они из серо-розового мрамора.
Рафаэль должен был написать и алтарную картину «Ассунта», но в итоге алтарь капеллы украшает «Рождество» Себастьяно дель Пьомбо.
Тут и Караваджо, представленный двумя полотнами в капелле семьи Черази:
«Савл на пути в Дамаск, или Обращение Савла (святого Павла)»
и «Распятие святого Петра».
В этой же капелле, в алтаре, можно увидеть «Вознесение Девы Марии» болонца Аннибале Караччи.
Помимо всего перечисленного, в церкви Санта-Мария-дель-Пополо множество разных надгробий – признаться, не помню, кому принадлежит вот это.
Есть в ней и особенно нам близкое – икона Богоматери в глубине центрального алтаря. Как тут не вспомнить нашу «Владимирскую»! По преданию, римскую икону писал сам евангелист Лука – а по мнению специалистов, это византийская икона XII века.
Можно, конечно, предположить, что она оказалась в Италии благодаря крестовым походам. Но не хочется думать о захватах, а хочется – о мире, дружбе, гармонии. И об общих истоках, объединяющих великие культуры.
Рассказы Марины Кедреновской об Италии
Венеция в Риме.
Рим. Пьяцца-дель-Пополо.
На вапоретто в Венецию
Венеция на рассвете
Венеция. По следам Гольдони
Венеция. Шедевры в храмах
Музыка в Венеции
По следам Тинторетто
Последнее утро в Венеции
По следам Гёте. Италия
Все статьи Марины Кедреновской.
