Моя жизнь в “Интуристе”. Украина

Моя жизнь в Интуристе Украина. Продолжение. Предыдущий рассказ называется “Невероятные приключения канадцев в России”.

Ну вот – написала о бывших союзных республиках, и меня спросили, да и сама я спросила себя: а что же Украина? Написала о канадских украинцах – а как же свои, родные? Но тут же возник другой вопрос: что писать? Приключений на Украине было еще меньше, чем в Армении и Азербайджане. И вообще я уже мало что помню. А все же – как забыть яркие, счастливые дни, которые я провела в Киеве? И как меня, в отличие от Максимилиана Андреевича Поплавского, «радовали весенние разливы Днепра, когда, затопляя острова на низком берегу, вода сливалась с горизонтом,.. и тот потрясающий по красоте вид, что открывался от подножия памятника князю Владимиру,.. и солнечные пятна, играющие весною на кирпичных дорожках Владимирской горки»?

Что ж, буду писать все подряд. Но и здесь хочется начать издалека – с того момента, когда после третьего или четвертого курса родители отправили меня на исправление к киевским родственникам в сопровождении ленинградской бабушки. Родственники встретили меня и бабушку так, как будто всю жизнь только нас и ждали. Мы жили в удаленном районе, почти за городом – ели домашние вареники с черникой и вишней, по вечерам играли в бадминтон, а знойными днями ездили с чудесной десятиюродной сестрой на пляж напротив Лавры. Я пыталась доплыть «до середины Днепра», и на меня надвигались золотые купола и немного устрашающая Родина-Мать с мечом. Ходили мы и во Владимирский собор, где мой прадед служил священником – фамилия Кедреновский, уникальная в Москве, довольно распространена среди украинских батюшек: она происходит от библейской реки Кедрон, отделявшей Иерусалим от Гефсиманского сада. Да взять хоть из «Золотого теленка»: «Поезжайте в Киев и спросите там…» А впрочем – как знать? – может, все эти батюшки были моей дальней родней?
Ходили на Бессарабку, а однажды, пройдя весь Андреевский спуск, попали под небывалый ливень на Подоле – пришли домой мокрые до нитки. Родственники были непьющие, а то мы обязательно согрелись бы горилкой с перцем.
Киев поразил меня тремя вещами: женщины там не брили подмышек, и на каждом шагу стояли весы и лотки с газированной водой – в Москве в жару днем с огнем нельзя было сыскать прохладительных напитков. Автоматы были везде, но была ли в них вода, не знаю – стаканов точно не было. Словом, в Киеве было здОрово, и тем не менее мне не терпелось вернуться к московской компании, да поскорее – я решила улететь самолетом. Тут-то и выяснилось, что у меня нет паспорта. На поездах тогда ездили без документов, а вот на самолет просто так не сажали – пришлось посетить отделение милиции где-то на зеленеющих горках возле Крещатика. Там после долгих пререканий мне выдали справку. Паспорт я обнаружила дома во французском карманном издании Агаты Кристи.
Позже мы ездили в Харьков на фестиваль студенческих театров, но об этом я уже писала в рассказе «Первая сибирская ссылка», да и поездка та оставила некоторый неприятный осадок: первое место занял театр Харьковского университета, а наш – только второе.

И вот, наконец, я стала наведываться в Киев с туристами. Как правило, иностранные группы, если путешествовали по трем столицам на самолете, обходились без русского сопровождающего: в крупных городах были гарантированы гиды с нужными языками, а в аэропортах их окучивали постоянно находившиеся там представители Интуриста. Когда случился Чернобыль, и мы еще не осознали всех масштабов трагедии, я как раз собиралась во Внуково встречать французов, летевших с Украины.
-Ты их протирай почаще влажной тряпочкой, – посоветовала мама.

Итак, в Киеве оказывались нечасто – тем большей удачей было попасть туда вместо Средней Азии. «Жили когда-то три брата – Кий, Щек и Хорив – и сестра их Лыбедь», – так обычно начинались обзорные экскурсии по Киеву. И были «Русь», «Украина» и тоже «Лыбедь» – так назывались гостиницы, в которых нас обычно селили. Там частенько можно было встретить стареньких «канадок» – тряся белыми кучеряшками, они, как пудели и ослики в одном лице, волокли свои “вализки” (чемоданы) “до асенсору” (к лифту). Туда приходила ко мне чудесная сестра, у которой я гостила студенткой, или подруга-однокурсница, работавшая теперь в киевском Интуристе, с которой мы бурно обсуждали ее тайный роман с итальянским турлидером. Как-то она рассказала, что встретила другую однокурсницу, свысока жалевшую нас, подавшихся в гиды:
– С грязной головой таскать туристов по туалетам! Ну уж нет – это не для меня!
– А почему с грязной головой? – удивилась я.
– Потому что тебе некогда ее помыть.

А я-то искренне считала, что, согласно должностной инструкции, гид должен всегда хорошо выглядеть, представляя великую советскую державу – ну или уж, по крайней мере, иметь чистые волосы. А гид франкофонный (это уже не из инструкции) еще и обязан благоухать дорогими французскими духами.

Был в Киеве гид по фамилии Князь – он вел экскурсии особенно экспрессивно. Произносил полфразы, делал выразительную паузу, потом говорил: «Но!…» и после еще одной паузы заканчивал фразу – при этом вторая ее часть не содержала в себе ничего такого, что вступало бы в противоречие с первой. Доступно объяснял он туристам и специфические названия:
– Сё картье сапель Подол, парскё (этот район называется Подол, потому что),.. (далее по-русски) по долу, по долу реки… Ву завэ компри? (Вы поняли?)
Однажды я работала с Князем в Москве – он сопровождал группу, я была местным гидом. Дело было уже в начале 90-х, когда мы гребли деньги лопатой: покупали билеты в Оружейку по самым что ни на есть советским ценам и продавали экскурсии по самым что ни на есть европейским. Прознав об этом, туристы устроили моему украинскому коллеге скандал. Как же он орал на них в микрофон – я редко слышала, чтобы так орали.
– Да постыдитесь! Я все для вас сделал, все вам организовал, а вы еще смеете рот открывать!
Французы притихли и до конца пребывания ходили на цырлах, чуть ли не кланяясь в ноги Великому Князю. Вообще меня всегда впечатляло благоговение клиентов перед редкой особью – гидами мужского пола. Некоторые из этих последних вовсе не просыхали на протяжении всего длинного маршрута – туристы часами терпеливо ждали их в автобусе, потом бережно вносили в самолет. Тогда в состоянии алкогольного опьянения на борт пускали, что подтверждает хрестоматийная «Ирония судьбы». Бабки еще и жалели молодых людей, гладили их по голове, целовали в макушку. Если же такой гид вдруг отверзал очи, а заодно и уста и изрекал какую-нибудь шутку, аудитория взрывалась хохотом и благодарными аплодисментами.

С одним таким товарищем я однажды была и на Украине: в Киеве, Одессе, коротком круизе по Днепру. Круиз начали в городе Запорожье, по-украински называвшемся Запарижье, где нами занимались два приветливых паренька. В Новой Каховке группа Франция-СССР встречалась с местными представителями Общества дружбы СССР-Франция. Особенно запомнилось мне место впадения Днепра в море – не каждый день доводилось видеть такую ширь. В Одессе я побывала с ночевкой у Наташи Б. – моей подруги по учебе в Интуристе. Мама ее работала там же. С теплотой вспоминаю колоритный двор с висящим всюду бельем и наружными лестницами, и как Наташа сама испекла к моему приезду пирог с курагой, как болтали до утра. А утром я отправила туристов с Наташей, по счастливой случайности назначенной гидом на мою группу, а сама поехала отмокать на пляж в Аркадию. К концу дня Наташа где-то подобрала меня, мы ехали в автобусе и видели в окно человека, ведшего на поводке обезьянку с огромным розовым бантом на хвосте – такое можно лицезреть только в Одессе. Останавливались тогда в гостиницах «Красная», впоследствии обратно переименованной в «Бристоль», или «Черное море» – сокращенно ЧМО.

Но больше всего я любила одна гулять по Киеву. Маршрут – всегда одинаковый – начинался на Крещатике. Одно время, уже в Новом царстве, моей маме помогала по хозяйству пожилая, но весьма энергичная украинка Надя. Мама в знак признательности пригласила ее с собой в Питер, где та никогда не была: уроженка Волыни полжизни заведовала питанием в престижном доме отдыха в Сухуми, а когда там стало невозможно, ухаживала в Киеве за тяжело больным, чью квартиру и получила после его смерти. Теперь прибыла на заработки в Москву, но планировала добраться и «до канадской границы», на которой ждал ее в томлении жених – бывший киевлянин.
– И это ваш Невский проспект?- разочарованно протянула Надя, выйдя на Московском вокзале. – Хм… То ли дело наш Крешатик!
Надя посетила с мамой Русский музей, где ей понравился портрет какого-то адвоката. Больше она ни разу не сходила никуда дальше ближайшего магазина и целыми днями жарила деруны, кормя ими многочисленных обитателей нашей коммуналки, в числе коих оказались и ее соотечественники.

Не скрою, я гораздо больше люблю Невский, но и Крещатик с его простором, весь в зелени, особенно когда цвели каштаны, был чрезвычайно хорош! С него я шла к Софии, затем к Андреевскому собору и – обязательно – на Андреевский спуск. Там непременно стояла перед домом Булгакова, который могла найти вслепую – вначале на нем не было никаких опознавательных знаков, потом кто-то обозначил его импровизированной надписью, а еще позже, наконец, появилась долгожданная мемориальная доска: «В этом доме жил известный русский советский писатель Михаил Булгаков». Я была рада, но мне хотелось, чтобы было написано «великий» или хотя бы «выдающийся»…

Однажды оказавшись в Киеве зимой, я утром подошла к окну и ахнула: весь город был в снегу – снег мокрый, липкий – я поспешила на прогулку, пока он не растаял. Никогда не забуду, как смотрела сквозь белые ветки на бело-голубой Андреевский собор… Тогда ходила такая шутка: группа стоит перед шедевром архитектуры. Местный гид по-русски:
– Собор св. Андрея построен в XVIII веке архитектором Расстрелли.
Переводчик:
– Собор построен архитектором Андреем, который в 18 году был расстрелян.

Еще из той поездки запомнился почему-то «Севильский цирюльник» в каком-то Доме культуры, и как возвращались в отель снежным вечером. А еще был в Киеве «Киевский» торт – в Москве некое его подобие продавалось в кулинарии гостиницы «Украина», но торт из Киева не сравнить было ни с чем! Доставался он непросто, но в интуристовских ресторанах сделать это как-то удавалось.
Теперь осталось добавить несколько слов об украинцах…

Наши статьи по теме

Моя жизнь в Интуристе. Первая группа Моя жизнь в Интуристе. И про мужчин Моя жизнь в Интуристе. Начало Моя жизнь в “Интуристе”. … И о праздниках