Этот рассказ я хотела бы предварить двумя тезисами, на первый взгляд связанными друг с другом лишь тем, что оба они апрельские.
Тезис первый: никогда не надо брать работу в районе 9 мая. Мудрые гиды этого не делают.
Отсюда вытекает еще один, скажем так, подтезис – не мой и не новый: умный учится на чужих ошибках, а дурак на своих.
Но есть порода дураков, которым и собственные ошибки нипочем – они продолжают упорно наступать на те же грабли. Здесь я не имею в виду никого, кроме себя.
Тезис второй: всем туристам нравится московское метро. Даже самые высокоинтеллектуальные и культурные, например, путешествующие с фирмой, носящей имя музы истории, бывают сражены именно им.
Знакомство с Москвой группы бельгийских педиатров началось с метро. Инсентив организовали производители детского питания Нутриция, которое врачи втюхивали бедным бельгийским деткам. Начался он в Питере – теперь группа прибыла на Ленвокзал Сапсаном. Багаж оперативно погрузили в специально поданные «Газели», туристам раздали наушники и планы метро с отмеченными на них станциями, и несколько подгрупп соответственно с французским, голландским и английским языками спустились в подземку.
Была середина дня – народа мало, и хотя флегматичные белги не слишком реагировали на происходящее, мне показалось, что они довольны и даже почти в восторге. Гиды сработали слаженно, и все подгруппы одновременно оказались на Красной площади. Я шла последней – остальные уже тусовались у Василия Блаженного, а среди них маячил знакомый персонаж – продавец театральных билетов.
– Иди, – махнула я ему издалека, – здесь нечего ловить: у нас все включено, да мы допами и не занимаемся.
Продавец ежился от холода, но не уходил: ему было интересно узнать, что за группа такая, что говорит на всех языках. То, что я при этом веду экскурсию, нимало его не смущало.
Вскоре, выступая, будто пава, к нам подплыла русская красавица в сарафане и кокошнике. В руке она держала корзину, наполненную пирожками с яблоками – такой сюрприз приготовила для туристов фирма. Я рассказала про пирожки – бельгийцы стали угощаться, угостилась и я. Продавец билетов тоже потянулся было за пирожком, но красавица не плавным и не величавым жестом отдернула корзину и грубо рявкнула:
– Нельзя! У нас все посчитано!
Еще миг, и она ударила бы билетера по руке, но по счастью, тот тоже вовремя отдернул конечность.
На том и покинули Красную площадь и пошли в гостиницу «Арарат Хайят» селиться и отдыхать.
Когда под дождем отправлялись на ужин в «Турандот», радовались, что не начало лить раньше, на Красной. Три человека не явились: один устал, у другого была своя встреча, третьей звонили в номер и на мобильный, да не дозвонились.
– Наверное, уснула и не пойдет, – предположил турлидер и дал команду трогаться. Все остались довольны днем и вечером, а мы еще и раздербанили закуску и десерт не пришедших на ужин.
По возвращении в отель гидов ждали такси, чтобы развести по домам.
Утром врачи поехали осматривать больницу, а сопровождающие персоны – музей космонавтики. И снова почти все были довольны. Почти – потому что одна дама решила с утра отдохнуть, а потом не нашла место обеда и осталась голодной. Другая голодала накануне – та, которую не дождались к отправке. Оказалось, что готовясь к ресторану, бедолага заперлась в ванной и два часа мужественно сражалась с замком – понятно, что на звонки гостиничного телефона и своего мобильного, оставленного в номере, она не реагировала.
Во второй половине дня двинулись в Храм Христа Спасителя – запланированную экскурсию по городу с Новодевичьим кладбищем и Воробьевыми горами пришлось сократить из-за постоянных задержек. Тут все опять шло гладко – только мы еще накануне начали опасаться, что центр перекроют в связи с репетицией парада, и теперь эта мысль не давала покоя. Отчасти ею было продиктовано сведение экскурсии к минимуму: мы надеялись прорваться к отелю до перекрытий.
Вообще-то я далека от мистицизма, но на сей раз предчувствия меня не обманули. На Знаменке мы плотно встали на светофоре. Нет, движение еще не остановилось, но по переходу тащили заграждения, и не было им конца. Наконец тронулись, вздохнули, повернули на Моховую и тут же уперлись в кордон. Всех заворачивали на Воздвиженку.
Мы решили дальше идти пешком – пусть и под дождем, не прекращавшимся со вчерашнего вечера. Но не тут-то было: из центра выпускали, а в него не впускали. Не помогли и гостиничные карточки. Тогда мы сели в метро, и вот тут я и усомнилась, что туристам оно понравилось: лица их были кисловаты, хотя врачи – люди интеллигентные и недовольства не показали. Не оценили они и толпу: ведь теперь, в отличие от первого дня, мы оказались в метрополитене в час пик.
Когда вечером объявили, что едем на ужин в Бункер-42 опять на метро, так как автобусы не могут подъехать к гостинице, все были в шоке. Нет, все-таки не полюбилась иностранным гостям родная наша подземка!
Клиентов заранее предупредили, что надо взять наушники для экскурсии по бункеру. А дамам еще и сказали, что если хотят надеть туфли на каблуках, то пусть тоже возьмут их с собой – спускаться вниз по многочисленным ступеням совсем не просто! В итоге, большинство явилось без наушников, а дамы пришли на шпильках.
Перемещение на метро было затруднено, и тут у меня создалось впечатление, что оно совсем не нравится группе. Вот ведь, а говорят – самое красивое в мире! Чтобы успокоить туристов, пообещали довезти их на автобусе от «Таганской» до бункера – но снова не тут-то было: выйдя наружу и позвонив водителям, выяснили, что город стоит и они будут самое раннее минут через пятнадцать. Пошлепали под дождем.
На месте, однако, все подобрели: выпили вина и начали посещать. Только когда экскурсовод упоминал метро, с которым бункер непосредственно связан, туристов слегка перекашивало. Я решила не травмировать их понапрасну и переводила информацию о подземке минимально. И все равно каждый раз видела искаженные лица: нет, не нравится им наш метрополитен, ох как не нравится!
За ужином забыли обо всем. Выступил Хор Красной Армии – исполняли сначала русские народные, а потом и рок, не слишком вязавшийся с военной формой. Особое впечатление произвела на клиента дирижер – со спины пионерка, с лица – сморщенная пенсионерка, но ярко накрашенная и невероятно живая и потешная. Потом дядьки из группы сами нацепили фуражки и запели оду организатору поездки на мотив «Калинки»:
Патрисья, Патрисья, Патрисья мая,
Нутрисья, Нутрисья, Нутрисья я-я.
Одна из теток, силуэтом и пергидрольной прической напоминавшая дирижёра, встала перед ними и начала махать руками. Восторгу не было предела.
Когда пришла пора возвращаться в отель – слава Богу, на автобусе – раздалось скандирование: «Вод-ка! Вод-ка!», и группа пустилась в пляс. Мы с коллегой поняли, что вечер кончится нескоро, тем более что ресторан работает до последнего посетителя, и взмолились, чтобы нас отпустили. Нам вызвали такси прямо к бункеру, мы распрощались и отправились в гардероб, который был пуст и темен. Вокруг ни души – замуровали, демоны! Я и вообще-то не очень люблю бункер – лишь летом 2010 там было хорошо: единственное место, где можно было укрыться от зноя и дыма. А тут, в ночи, пустой и холодный, без привычных толп экскурсантов, он и вовсе привел меня в ужас.
Когда на другое утро мы с туристами, еще не протрезвевшими после вчерашнего, вновь отправились в метро, чтобы ехать на аэроэкспресс, они кажется вновь были довольны. Может, привыкли, а может, мыслями уже были в Брюсселе, где небольшое центральное метро на окраинах превращается в трамвай. Я сама ездила на таком, а моя бельгийская знакомая говорила, что ток у этого трамвая проходит прямо по рельсам.
– Не может быть! А если человек наступит на рельсы?
– У нас люди знают, что по рельсам ходить нельзя.
– А если собака?
– Наши собаки тоже знают.
Она всячески подчеркивала слова «у нас», «наши», противопоставляя цивилизованную Европу дикому Востоку. Тогда все боялись птичьего гриппа, и однажды знакомая мрачно сообщила:
– В Бельгии нашли зараженную утку. Это была утка из России.
По каким признакам определили происхождение несчастного водоплавающего, она не уточнила. А мой сын не придумал ничего лучше, как выучить по-французски термин «птичий грипп» и делать вид, что громко чихает над проходящими по улице чопорными бельгийскими старушками. При этом он приговаривал:
– Ah merde, la grippe aviaire!
Старушек сносило, как пушинки.
Но это так, небольшой экскурс в далекое прошлое.
Наши туристы благополучно добрались до Павелецкого вокзала, а там и до Домодедово, а там, надеюсь, и до родины. Правда, потом мне сказали, что вскоре после нашего проезда на «Новокузнецкой» была драка, и поезда стояли, но об этом бельгийцы, вероятно, никогда не узнают. В конце мне опять показалось, что Московский метрополитен большинству все-таки по душе.
Начав рассказ с тезисов, надо бы закончить его выводами. Тоже апрельскими. Вывод первый слово в слово повторяет первый тезис:
никогда не надо брать работу в районе 9 мая. Мудрые гиды этого не делают.
Вывод второй частично опровергает второй тезис: Московское метро нравится туристам, но не всем и не всегда.
Все рассказы Марины Кедреновской.
