Часто вспоминается мне анекдот:
Хорошо моряку! – Приходишь в порт, а там девушка ждет!
Хорошо машинисту! – Приезжаешь на вокзал, а там девушка ждет!
Хорошо летчику! – Прилетаешь на аэродром, а там девушка ждет!
И только девушке плохо: то на аэродром, то на вокзал, то в порт.
Не понаслышке знаю, как нелегка жизнь такой девушки. На аэродром и на вокзал ездить не люблю и в последнее время все чаще этого избегаю, а вот в порт – не то чтобы сплю и вижу, но мотаюсь регулярно.
Когда я работаю на корабле, то приезжать обычно надо к восьми – подъем в полшестого. Вообще-то работа на кораблях мне нравится: ответственности никакой, если клиенты чем и недовольны, их всегда можно направить к директору круиза или бортовому гиду – пусть сами разбираются. Мой кусок – экскурсии, а за них я спокойна.
Вокруг много коллег – встречаемся то тут, то там, особенно когда даем туристам свободное время на Красной площади. Можно и перекурить, и даже попить кофе в ГУМе. И за обедом не скучно: опять все вместе, за большим столом, а не тет-а-тет с водителем или, не приведи Бог, с клиентом, у которого пища вызывает повышенный интерес к российским зарплатам и пенсиям, а гид тем временем давится куском, проглоченным в улученное между ответами мгновение. С товарищами же и похохмишь, и похохочешь, а если сил на это нет, то и помолчишь, уткнувшись в тарелку – все поймут, никто не осудит. Да и выручат товарищи, если уж очень не хочется идти на дополнительную экскурсию. Вообще в связи с работой на круизах приходит на ум еще один анекдот:
– Какой секс вы предпочитаете? – Групповой, потому что сачкануть можно.
Ранний подъем – лишний аргумент в пользу круизов. На кухне тихо и пусто: толпы голодных еще не толкаются в поисках хоть какой-нибудь еды. Не начались и бои за санузел. (В двери туалета на месте ручки уже давно зияет круглая дыра: сунь в нее палец – дверь и откроется. Правда, в дыру продеты тряпочки. Условный сигнал: если концы тряпочек снаружи – туалет свободен, если внутри – занят. Но все постоянно забывают о тайном знаке.) Квартира еще не оглашается криками: “Мама, где мои трусы? И вообще нет ли у тебя 100 рублей до завтра?” (Хорошо, что собственных детей у меня только двое – вон у моего однокурсника их целых пятеро: по утрам они выстраиваются в очередь к его комнате, потом заходят по одному, и каждый с цифрами и фактами в руках излагает, для чего ему требуется та или иная сумма.)
В холле тоже тишина, никто не барабанит по клавишам, не орет по скайпу – я спокойно сажусь за компьютер, проверяю почту, заглядываю в фейсбук: что-то там? Лайки? Комментарии? А может, опять какая свара? Захватывающе!
За компьютером съедаю несколько ложек пустой овсяной каши: годы наслаждения яствами в интуристовских ресторанах, нервы и бессонные ночи привели к язве. Потом пью кофе и курю на балконе: украсила его коврами и цветочками, по утрам там всегда прохладно. Раньше было видно, как во Внуково взмывают самолеты. Теперь горизонт не разглядеть за многоэтажками, но по-прежнему открывается дивный вид на парк и озеро, а с недавнего времени еще и на храм.
Наконец выхожу на улицу – там тоже пока нет людей. Быстро, без пробок и давки, проскакиваю расстояние до метро на маршрутке или автобусе. В подземке народа побольше, но мне все же удается сесть – вот тут-то и начинается настоящая жизнь!
В круизах всегда предлагают дополнительную экскурсию «Ночная Москва», и я всегда стараюсь от нее отлынить.
– Почему? – удивляются начальство и коллеги. – Тебе ведь дадут на теплоходе каюту. Дома ты встаешь в полшестого, а тут спокойно проспишь до семи.
Ха, как бы не так! Эти люди мало что понимают в жизни, во всяком случае, моей. В метро я за час успеваю позавтракать, накраситься, надушиться, вздремнуть, иногда даже сделать маникюр, а если варят мозги, то и почитать, и пописАть. На корабле, чтобы все это успеть, придется встать в те же полшестого, только ляжешь накануне в час, а спать будешь на узкой койке, трясясь от вибрации, слушая кондиционер, крики матросов, а то и храп соседки по каюте.
Правда, к концу езда в метро все же надоедает: лицо нарисовано, бутерброд съеден, книжка валится из рук, не спится и хочется поскорее вырваться на свет Божий. К счастью, в последнее время я перестала выходить на «Водном стадионе». А то бывало: так не терпится вылезти из-под земли, что не доезжаю одну остановку. Выскакивала радостная и обнаруживала, что вокруг все незнакомое – хотя столько раз выскакивала, что можно было уже и ознакомиться с окрестностями. Опять в метро – хорошо еще, что теперь я пенсионерка, а раньше вдобавок входила в дополнительные расходы.
На Речном, оказавшись на поверхности, я пью кофе из термоса: дорога моя так длинна, что кажется, будто я уже отработала день, и напиток этот жизненно необходим. Термос недавно подарил мне сын вместе с несколькими сортами изумительного кофе. И все равно я с грустью вспоминаю времена, когда пила у ларька теплую бурду за 20 рублей из пластикового стаканчика. Продавщица-таджичка знала, что я не люблю горячий и надо налить две трети, а уж я сама разбавлю пойло водой (у меня с собой всегда есть бутылочка). Я вставала к грязному столику, а рядом алкаши в «очках» (так называются симметричные фингалы вокруг глаз, полученные в результате удара в переносицу) или «моноклях» опохмелялись пивом и закусывали самсой. Иногда я даже перекидывалась с ними парой слов и подбрасывала денег. Вот говорят: пьяные стали злые и агрессивные и пристают к иностранцам. Насчет иностранцев не знаю, а я с ними дружу – они добрые! Очень мне их не хватает.
Как-то к соседнему столику подошла дама: примерно моего возраста, прилично одетая – взяла стаканчик бурды, достала бутылку из элегантной сумочки, подлила водички, закурила. Я едва удержалась, чтобы не сказать ей: «Ну надо же: как будто смотрю на себя со стороны.»
Ларьки стояли тогда по всей Москве, но присесть с кофе и с сигареткой было негде. Теперь наставили лавок – хоть обсидись, а пить нечего. У метро «Речной вокзал», впрочем, нет ни того, ни другого: пью кофе, сидя на приступке торгового центра. Мимо идет кто-нибудь из коллег:
-О! Кедря! Ну ты, как всегда – а я уж тебя высматриваю: где-то тут Маринка кофе пьет.
Дальше мы идем вместе. Вот и причал – дорога в порт закончена. Иногда, конечно, звучат в голове слова из любимой песни Криса Ри: This is the road to hell… А в общем ничего: рай не рай, а жить можно.
Продолжение в рассказе “Утро на корабле”.
Все статьи Марины Кедреновской.
ДОРОГА В ДЕНЬ ИЛИ УТРО БОРТОВОГО ГИДА
Утро. «Красин». Нежным светом. Впрочем, это может быть и любой другой корабль, и с менее романтичным названием, что не лишает утра положенной нежности.
Проснувшись под музыку, выбранную радистом, по неизвестному принципу, и, стараясь не думать об этих принципах, ты умываешься, и идешь на работу. Путь недолгий, несколько метров по коридору, но он полон сюрпризов и новостей.
Вода из под крана, заботливо обогащенная кислородом, успевает испариться со следа от подушки на твоем отзывчивом лице. Со всех сторон сыпятся бонжуры на всех известных и неизвестных еще науке языках. Каждый хочет быть особенно любезным сегодня.
Ты же хочешь пройти незаметной тихой сапой к шведскому столу. Но не тут то было. «Ээээ! Пардон мадам! Мадмуазель?” любопытствует дедуля….Началось! Тут ты все узнаешь. Кто как спал, точнее не спал, и что было тому причиной, кто и насколько жидко сходил сегодня, кто был жестоко искусан до аллергии… ты расставляешь мысленно крестики на лбах разным цветом, по степени скорости оказания медпомощи. “Мой кофе…”- думаешь ты уже в кабинете врача.
Зато тебя тоже осмотрят, притом бесплатно. И вылечат, обязательно вылечат! С Днем Речника, друзья!