Русский авангард. Н.С.Гончарова

В предыдущей статье кратко рассмотрен путь русского искусства от Иванова к Коровину и “Голубой розе”.

Появление замечательной художницы Натальи Сергеевны Гончаровой на сцене русского искусства вполне закономерно. Гончарова была человеком невероятного художественного темперамента. Её имя и фамилия создают некоторые аллюзии с пушкинской Натали, что не случайно. Брат Натальи Николаевны Пушкиной был дедом Натальи Сергеевны Гончаровой. То есть корни художницы тоже идут из Полотняного Завода, хотя и родилась она в Тульской губернии.

В искусстве имя Натальи Гончаровой неотделимо от имени Михаила Ларионова. И в жизни, и в творчестве они сосуществовали вдвоём – “Ларионов и Гончарова”, несмотря на то, что каждый был яркой индивидуальностью и абсолютно самостоятельным художником. Встретились они в МУЖВЗ (Московском Училище Живописи, Ваяния и Зодчества). Гончарова тогда занималась на скульптурном факультете, а Ларионов  – на отделении живописи. Через два года он уговорил Наталью Сергеевну перейти на живописное отделение. Главным аргументом Ларионов приводил ее живописный талант, необходимость его развития.

“У вас глаза на цвет, а вы занимаетесь формой. Раскройте глаза на собственные глаза!”

Наталья Сергеевна откликнулась на такое утверждение:

“Я вдруг поняла, что то, чего мне не хватает в скульптуре, есть в живописи… есть – живопись!”

Автопортрет с жёлтыми лилиями

На «Автопортрете с желтыми лилиями» художница находится в самом расцвете своих творческих сил. Написан он в 1907-08 годах.

Художница пишет себя в мастерской. Обратите внимание, картины на дальнем плане стоят на полу. Выполнены они в импрессионистической манере. Возможно, это работы Ларионова. Некоторые искусствоведы считают, что тем самым художница как бы отодвигает свое искусство, выполненное до времени написания автопортрета и ищет новые пути. В.М.Бялик считает, что это типичное изображение мастерской.

Яркие оранжевые лилии в руках написана подробно и точно. Художница знает их строение, переделала фактуру стеблей, листьев, лепестков. Но своё лицо Гончарова намеренно утрировала. Рот немного растянут, нос удлинён. Она уменьшила лоб, написала широкие брови. Глазам придала несколько азиатский оттенок. Нарочито грубо написана кисть руки.

Наталья Сергеевна обладала особой русской красотой. В воспоминаниях о ней говорят, лицо Гончаровой было подобно византийской иконе. У нее были очень правильные черты лица. Она не употребляла никаких дамских ухищрений, косметики. Хотя косметикой или театральным гримом она и ее муж Михаил Ларионов пользовались. Они раскрашивали свои лица, делали на них рисунки. В таком экстравагантном виде гуляли по Кузнецкому мосту.

Никто еще не думает о том, что Наталья Сергеевна станет весьма талантливым модельером. Обратите внимание на ее блузку. Блузка без воротника, чего быть не могло, потому что не могло быть никогда. Эта блузка напоминает мужскую рубашку. При этом к рукаву она приделала волан. Таких блуз в то время не носили, это были ее собственные придумки.

Уже потом в Париже Н.С.Гончарова создавала эскизы для дома моделей “Мирбор”. Они были очень интересные и по конструкции, и по цвету произведения. Но это случится позже.

Н.Гончарова. Натюрморт с ананасом

В натюрморте с ананасом присутствует не только ананас, но и другие фрукты, бутылки, предметы интерьера и картины на стенах.

Самые важное здесь – это скульптура, которая воплощает одну из важнейших идей Гончаровой – связь запада и востока. Скульптура представляет некоего восточного божка. Художница в углубленных формах в своих произведениях часто отмечала, что мы смотрим на восток, там наши корни. Она говорила:

“Все, что до меня, — мое. Эклектизм — одеяло из лоскутов, сплошные швы. Раз шва нет — мое. Влияние иконы? Персидской миниатюры? Ассирии? Я не слепая. Не для того я смотрела, чтобы забыть”.

Эта скульптура в “Натюрморте с ананасом” напоминает скифских каменных баб. Это каменное изваяние, а вовсе не ананас, определяет главную ось композиции.

В начале неопримитивистского периода Гончаровой отмечено “флюидами” Гонена и Ван Гога, а также только что появившегося кубизма. Художница тут же перерабатывает новые тенденции в искусстве в свойственную ей повышенно-декоративную манеру. “Натюрморт с ананасом” – яркое подтверждение этого.

“Стрижка овец” и “Мытьё холста”

Наталья Сергеевна выросла в деревне, в поместье отца. Она прекрасно понимала народную культуру.  Видела её своими глазами и хорошо знала крестьянский труд, досуг, обычаи.

Гончарова посвятила несколько работ теме крестьянского труда. Две из них называются «Стрижка овец» и «Мытье холста». Если вспомнить работу Серебряковой «Беление холста», то сразу будет заметна разница между ними. Творчество Серебряковой целиком происходит из эпохи из Возрождения, буквально из Тинторетто, из высоких идеалов Ренессанса. Здесь перед нами появляется тема народной игрушки, плакатной вывески, если хотите вульгарной частушки. Гончарова упрощает формы, пишет очень откровенным, напряженным цветом. Работа “Стрижка холста” хранится в собрании Серпуховского художественного музея.

Работы написаны в южных краях. Это видно, потому что женщины носят не сарафаны, а рубахи и юбки. Если на севере женщины предпочитали сарафан, та в южных губерниях надевали понёвы. Понёва – это клетчатая полуюбка с большим разрезом.

«Мытье холста» – это потрясающее для своего времени полотно.

На этом холсте нет воздуха, нет пространства. Вернее пространство есть, но оно решено линейно. Пространство решает живописная перспектива, она же линейная перспектива.

***

В линейной перспективе на переднем плане изображаются большие дома и деревья. На заднем плане предметы становятся маленькими. У Гончаровой живописной перспективы нет. Кроме того, по глубине изображённого пространства полотно выглядит как русская икона. В нём нет понятий ближе – дальше. Здесь есть верх – низ. Видите, как строится дальний план за спиной этих женщин? Две работают. Потом поднимается пространство зеленого луга. Потом идут дома, потом – деревья. Вспомните икону «Битва новогородцев с суздальцами». Вспомните три регистра на иконе. Тут тоже самое. То есть художница великолепно знает национальное русское искусство. Фигуры баб в деревенских узорчатых одеждах несколько угловатые, приземистые. Они прекрасно вписываются в ослепительный зеленый, холодноватый летний пейзаж.

Крестьянскую тему продолжают “Бабы с граблями” 1909 года. Как и “Стрижка овец” это полотно – достояние Серпуховского художественного музея. Мы увидели и “Стрижку овец”, и “Баб с граблями” на выставке “Выбор Добычиной”.

Полотно “Богоматерь на престоле с предстоящими” хранится в собрании Третьяковской галереи.

Ещё одна работа на христианскую тему хранится в частном собрании. Первоначально “Изгнание из рая” принадлежала галеристке Надежеде Добычиной.

Павлины

Наталья Гончарова написала пять различных павлинов и свела их в цикл “Художественные возможности по поводу павлина”. Все пять картин были выполнены в разных стилях: “Павлин (китайский стиль)”, “Павлин под ветром (стиль футуристов)”, “Павлин под ярким солнцем (стиль египетский)”, “Белый павлин (стиль кубистов)” и “Весенний павлин (стиль русской вышивки)”. Два павлина находятся в западных коллекциях, один пропал. “Египетский” и “в стиле русской вышивки” экспонируются в ГТГ.

Павлин под ярким солнцем, (стиль египетский)

Сравним две вариации на тему павлина. Один это «Павлин под ярким солнцем, стиль египетский”.

Почему художница назвала полотно в “египетском стиле”? Трудно ответить однозначно. Возможно, это объясняется позой павлина. Он показан одновременно в фас и профиль. Это характерно для канонов Древнего Египта. Фигура птицы показана в профиль, а хвост развёрнут фронтально. Дано движение ножек-палочек павлина.

Обратите внимание на совершенно замечательный хвост павлина. На то, как он трогательно повернул свою маленькую головку. Ее не сразу можно увидеть, внимание притягивает яркий хвост. У птицы красноватое тело, изящно изогнутая шейка, маленькая головка. Всё это написано на зеленом фоне. А зеленый фон имеет форму яйца. Это следует воспринимать как символическое решение того самого яйца, из которого все началось. Это праоснова жизни. А за яйцом написан этот фантастический хвост, распластанный профиль, напоминает аркаду с многочисленными проёмами.

Есть основание полагать, что “Павлин под ярким солнцем” натолкнул Александра Бенуа на мысль пригласить Гончарову для художественного оформления оперы Римского-Корсакова “Золотой петушок”. Опера покорила Европу своей экзотической “восточной” красочностью. А Гончарова с Ларионовым остались в Париже.

Весенний павлин (стиль русской вышивки)

«Павлин в стиле русской вышивки» выполнен совсем иначе.

Те, кто знаком с приёмами вышивки, смогут разложить этого павлина на составляющие, определить в какой технике вышиты детали. Ножки и лапки решены стебельчатым швом. Хвост, который напоминает тонкие веточки с листиками – это тамбурный шов. Такой шов строится на петельках. Белила на переднем плане решены гладью. А теперь посмотрите на фигуру птицы. Что павлин делает? Висит, стоит, идет? Приглядитесь, павлин изображён на фоне дерева. От ромашки внизу начинается ствол. Дальше расползаются в стороны ветки. То есть этот павлин запечатлен так, как если бы он летел. Вернее, если бы он мог летать, ведь павлины не летают. Мир приветствует его, осыпая цветами. Цветы на холсте выражают овацию. Павлин же весь из себя спокойный и гордый движется дальше.

Курильщик

В основе работы Гончаровой во многом лежит искусство русского примитива, лубка. Примером тому может служить “Курильщик”, написанный в 1911 году. Наталья Сергеевна считала, что чужое искусство может быть такой же темой для живописи, как сама действительность. Интерес к мотиву “Курильщика” был, по-видимому, подсказан появлением в 1910 году одноименной картины Поля Сезанна в собрании И.А.Морозова.
Многие работы этого периода несут похожие черты – широко открытые глаза, геометризации головного убора, большое пятно одежды.

Судьба коллекции картин Н.Гончаровой и М.Ларионова

Здесь уместно вспомнить о личной жизни Натальи Сергеевны с Михаилом Фёдоровичем Ларионовым. Официально они оформили отношения уже в Париже, в 50-х годах. Их союз распался много раньше, в 20-х годах и оба построили новые отношения. Ларионов – с Александрой Томилиной, тогда ещё Шурочкой. Формальный брак Гончаровой и Ларионова был необходим из-за вопросов наследства. Оба считали, что должны быть душеприказчиками друг друга. Гончарова умерла в 1962-м году, на два года раньше Ларионова. Тогда Михаил Фёдорович немедленно женился на Александре Томилиной. После смерти мужа, г-жа Томилина распоряжалась и его картинами, и работами Гончаровой. ГТГ получила “Курильщика” по завещанию А.К. Ларионовой-Томилиной (Франция) в 1989 году, уже после смерти Александры Клавдиевны.

В 1964 году, как только ушел из жизни Михаил Фёдорович, Александра Клавдиевна Томилина-Ларионова сообщила советскому правительству о том, что, выполняя волю усопших, она счастлива передать в дар СССР коллекцию работ Гончаровой и Ларионова. В СССР были очень довольны. Но СССР – государство “бедное”. У него нет средств для оплаты таможенных сборов. Ещё 25 лет наследие Гончаровой и Ларионова оставалось у Шурочки Томилиной. Она старела и ей надо было как-то жить. Поэтому она что-то продавала, что-то дарила. Так несколько работ оказались в Центре Помпиду. В США также имеются Ларионов и Гончарова. Наконец, СССР нашел деньги и в конце 80-х годов коллекция прибыла на историческую родину, в том числе и “Курильщик”.

Купальщицы

Гончарова идёт дальше в своих творческих исканиях.

Cамая большая работа Гончаровой – трехчастный монументальный триптих «Купальщицы». Полотно было практически неизвестно даже искусствоведам. Долгое время оно находилось в запасниках Третьяковской галереи. Впервые “Купальщиц” показали на «Салоне независимых» в 1922 году. Картина вызвала большой резонанс во французской прессе. В «Купальщицах» живописный талант Гончаровой соединился с опытом театрального декоратора.

Осенний вечер. Испанки 1922-1928

Когда Гончарова стала писать картины на испанскую тему, то один журналист так выразился по этому поводу: «Это не женщины, это соборы».

Знаменитая поэтесса Марина Цветаева подхватывает эту фразу и пишет, что здесь всё от соборов и стать, и мощь, и декоративность, и образность, и сила.
К слову, Наталья Сергеевна и Марина Ивановна подружились в Париже. У них было много общего. Интересно, что в Москве обе ходили в одну школу. Марина Ивановна Цветаева запомнила, как однажды Наталья проводила её маленькую домой, когда за будущей поэтессой никто не пришёл.
Позже, М.И.Цветаева так писала о подруге:

“Вся Гончарова в двух словах: дар и труд. Дар труда. Труд дара”.

Во всех испанских работах ощущается шелест веера, стук каблуков, и звук кастаньет. Эти испанки трансформируются и превращаются в символы чего-то потустороннего. Это подчёркивает кошмарная ощерившаяся собака. Картина делится на планы. На первом – пёс. Далее – две испанки за столом. За ними стоит третья. За её спиной отнюдь не кактусы, а древесные стволы магнолии. Если убрать всех персонажей, видно как строится сам ствол и его ветви. Всё становится довольно жестким, потусторонним. И только единственный символ жизни –  розовый цветок на столе.

Задолго до того, как появились “Купальщицы” и “Испанки”, существовало художественное объединение “Бубновый валет”. Такое название придумал Михаил Ларионов. О нём – в следующей статье.

В 1913 году состоялась огромная персональная выставка Н.С.Гончаровой, где 32-летняя художница представила около 700 работ. К этому времени они с Ларионовым уже вышли из объединения “Бубновый валет” обвинив участников в увлечении Сезанном. В каталоге выставке она писала:

“Мной пройдено всё, что мог дать Запад до настоящего времени, – а также всё, что, идя от Запада, создавала моя родина. Теперь я отряхаю прах от ног своих и удаляюсь от Запада, считая его нивелирующее значение весьма мелким и незначительным, мой путь к первоисточнику всех искусств – к Востоку.

Продолжение цикла в статье “М.Ф.Ларионов”.

Для написания статьи привлекались записи лекций по русскому авангарду Е.Середняковой и Н.Богдановой. Книги:
Людмила Бобровская “Наталья Гончарова”, Москва, 2013.
Искусство ХХ века. Путеводитель. Под редакцией Кирилла Светлякова, Москва, 2014.