Замок Карлштейн . Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – замок Карлштейн был построен “отцом Чешского отечества” Карлом IV. Император назвал его своим именем. Карлштейн в переводе означает “Карлов камень”: твердыня и оплот королевства.
Замок был создан не для балов и развлечений, совсем не как королевская резиденция. В нём не бывало никаких государственных переговоров. Замку не довелось служить местом уединения или тюрьмой для государственных перступников, подобно другим твердыням. Карлштейн создавался как сокровищница – место хранения государственных ценностей. Каких? Прежде всего – императорских коронационных регалий и коллекции святых реликвий.
О личной жизни Карла мы уже рассказывали. А поскольку именно в Карлштейне хранились государственные и религиозные ценности, то следует упомянуть и о них.
Карл был очень набожным, что было так же типично для средневекового человека, как современное светское отношение к миру характерно в наши дни. Да и как им не быть религиозными , когда “черная смерть”, прошедшая по Европе в средние века, оставила в живых лишь треть её населения. В середине XV века все от мала до велика, от нищего до императора, жили в постоянном страхе отправиться к праотцам в любую минуту и надежда на спасение была лишь в руцех Господа. Как и все нормальные люди того времени Карл много времени проводил в истовых молитвах. Твёрдая надежда на Бога и помощь святых породили в кесаре страсть к коллекционированию разнообразных реликвий, мощей, предметов культа.
Тем более, что обладание той или иной реликвией автоматически поднимало авторитет страны и государя на более высокий уровень в христианском мире. Карл IV это очень хорошо усвоил. Поэтому и привозил в Карлштейн и наполнял сундуки сокровищницы многочисленными реликвиями.
Замок Карлштейн . Будучи весьма расчётливым человеком, император отдавал себе отчёт не только в политической цене реликвий. Он знал и чисто экономическую выгоду святынь – ведь они привлекали неимоверное количество паломников со всего христианского мира, которые оплачивали своё пребывание в Чехии звонкой монетой. Часть из этих прибылей шла на приобретение новых ценностей, которые свозились в Карлштейн. Перечислим кратко лишь самые ценные из христианских реликвий, хранившихся в Карлштейне.
Это орудия страстей Господних – копье римского легионера святого Лонгина, которым он заколол Христа, окончив его страдания. Это кусок древа креста Христова на котором он был распят с сохранившимися отверстиями от гвоздей. Приобрёл монарх и губку, которой мучили Христа, обмакивая её в уксус и поднося к губам Спасителя. Были в Карлштейне и два терна из Христова венца, что прежде хранились в Париже и были подарены Карлу французским королем.
Вернёмся к структуре королевского замка. Построен он был по образу и подобию Иерусалима, который в то время считался точным центром всего мира.
Вернее, не самого Иерусалима, а находящейся в нём святой горы. Замок Карлштейн был задуман как многоступенчатая композиция. Чем выше был уровень постройки, тем выше она стояла в иерархии среди прочих строений замка. На нижнем уровне находилась колодезная башня и дом бургграфа. На следующем уровне – императорский дворец. Над ним – малая, Марианская башня. Ещё выше – Большая башня, которая имела свои собственные укрепления. В часовне святого Креста Большой башни около 200 лет хранились сокровища чешской короны. Король приказывает украсить стены и потолок башни четырьмя тысячами пластин из агата и яшмы, оникса и аметиста. Украшения дополняли золотые пластины с чешским львом и личным гербом Карла IV. Когда внутрь проникал солнечный луч, он не терялся и не исчезал, а блуждал и отражался от поверхности тысяч полированных самоцветов. В центре свода над головой укрепили венецианское стекло с изображением солнца, луны и звезд. Самое ценное в часовне – это алтарь, с которого смотрели на посетителей 129 ликов святых и пап. Среди изображений есть и портрет самого императора Карла IV.
Когда смотришь на замок, то с трудом принимаешь тот факт, что построен он был за 17 лет.
Ещё три года ушло на окончательную отделку. Хотя некоторые источники называют другую цифру – 9 лет. Во всяком случае известно, что в 1348 году было заложено основание, а в 1355 Карл с третьей супругой Анной Свидницкой уже поселились в Карлштейне, не дожидаясь окончания строительства.
Дорога, ведущая в замок c постепенным подъёмом на вершину, также была частью общего замысла. Паломничество в Палестину в то время могли совершить немногие, и восхождение к замку должно было служить символом подъёма на святую гору Голгофу. Дорога вела паломников, в том числе и императора с супругой и детьми, к символам вечного спасения. Оно совершалось постепенно, паломники проходили перед отдельными реликвиями, связанными между собой. Сначала поклонялись тем, которые были расположены в императорском дворце, затем – в Марианской капелле, а самые важные хранились в Большой башне. Здесь же как зеницу ока хранили имперские коронационные регалии, святые мощи и другие ценности, приобретенные Карлом IV. Таким образом, замок выполнял важную функцию центра средневековой Римской империи, был местоблюстителем Святой горы в Иерусалиме.
Замок Карлштейн был устроен согласно желанию и мировоззрению кесаря. Здесь Карл чувствовал себя в безопасности, он был рядом со своими святынями и символически приближался к Господу. Место постройки укрепления никак нельзя назвать случайным, оно воплощало императорские надежды и чаяния. Замок был «изумительной оправой для его бриллиантов». Да и сама крепость носила его имя – Карлштейн.
Осенью 1378 года в Карлштейне было пустынно и тихо. Не было слышно топота коней прибывающей в замок процессии. Подъемные мосты не опустились, чтобы пропустить короля и его свиту. Монаршие покои были закрыты, в их окнах по вечерам не играл веселый огонёк. Жизнь в замке замерла; лишь осенний ветер, резкий и холодный, свободно гулял по аллеям и проходам замка. Он разносил по округе, как перекликались между собой часовые – с каждой из четырёх башен вокруг донжона поочерёдно, потом с пятой, что стояла у колодца, и с шестой, недалеко от королевского дворца.
Охотничий рог висел на стене, веселый собачий лай не раздавался эхом по окрестностям, крики охотников не оживляли раскрашенные в осенние цвета леса и горы.
Печально шумел облетевшей кроной старый дуб на узенькой лесной тропке, по которой ходили из Карлштейна в костел святого Яна Под Скалой. Он не дождался своего короля, Карла IV, который любил посидеть на его замшелых корнях, точно в кресле.
Великая скорбь сковала Карлштейн и окрестности замка. В Пражском граде умирал великий король. Он сам знал, что ему не суждено уже было подняться и спокойно ждал смерти. Вся королевская семья и архиепископ находились рядом с ним. Умирающий король благословил слабеющей рукой своего сына и наследника Вацлава и наставлял его править по совести, заботиться о своём народе и Чехии.
Вдруг на башне святого Вита раздалось три удара колокола. Первые два прозвучали торжественно и звонко. На третий удар колокол отозвался заупокойным жалобным звоном.
Все стоявшие вокруг смертного одра монарха посмотрели друг на друга в недоумении, ведь колоколу звонить было совсем на время. Но по лицу умирающего разлилось глубокое блаженство.
– Слышите, это Всевышний призывает меня к себе. Всех вас и мою дорогую Чехию передаю под защиту Божию. Да будет с вами Господь во веки веков, аминь! – сказал Карл и навеки закрыл глаза. А сын короля раскрыл настежь окна, чтобы душа отца отлетела под погребальный звон колоколов.
Звонарь башни, услыхав звон, в испуге кинулся к колокольне. Ведь он сам запирал звонницу и ключи были у него в руке! Он вбежал по лестнице, отомкнул двери и замер: колокол звонил сам собой. Вслед за первым колоколом на Святовицкой башне зазвонили колокола на колокольне собора святого Вита и на других звонницах.
Все колокола торжественным набатом оповестили удрученную Прагу о великой утрате. И под звуки торжественного благовеста душа доброго короля, отца народа, вознеслась в область вечного света, в царство небесное.
Ещё о Карле IV в репортаже “Жёны Карла IV”
Карлштейн впечатляет снаружи,но разочаровывает внутри.При том,что и снаружи он не такой,каким был во времена Карла IV.Насколько я помню,ЮНЕСКО даже не внесло его в свой список исторического наследия из-за неправильной реконструкции.
Александр, а нас Карлштейн впечатлил. Кажется, это был первый чешский замок, который мы видели. До этого побывали только в польских, в Кентшене, Лидзбарке Варминском и Решеле. Ну и развалины польских замков на Дороге Орлиных Гнёзд. Так что Карлштейн оставил вполне приятное впечатление. 🙂