Замок Грубы Рогозец стал частью нашего первого путешествия по Чехии.
Замок Грубы Рогозец
Звук шагов отдавался эхом и, казалось, существовал отдельно от тех, кто ступал по прохладным нежилым комнатам.
Он мерным стуком бежал впереди уже немолодой пары, спеша заглянуть в уютные помещения старого замка,
уходил вперёд по длинным галереям и переходам, которые соединяли все части родового гнезда. И, обежав Грубы-Рогозец по периметру, звук шагов догонял посетителей сзади, сливаясь с неторопливой поступью сотрудницы музея. Хранитель коллекции, Иоанна, не спешила и не надоедала необычным гостям отрепетированным текстом экскурсии, понимая, что она им ни к чему. Пожилая мадам лишь единожды подождала её в гостиной, то ли из вежливости, то ли боясь свернуть в непредусмотренное для посещений помещение.
Моложавый господин то и дело останавливался у экспонатов, не решаясь до них дотронуться и предупредительная сотрудница музея невольно стала свидетелем их негромкого разговора-воспоминания. Она впервые услышала то, о чём столько лет сама рассказывала многочисленным туристам.
Только это никогда не касалось ее самой, Грубы Рогозец был её работой. А для этих людей замок был жизнью – жизнью их предков.
Она остановилась, чтобы шаловливый звук шагов затих, не мешал ей слушать беседу. Да и гости тоже старались быть предупредительно-вежливыми и хоть и разговаривали вполголоса, но тайны из беседы не делали.
– Твой дед всегда говорил, что стены замка Грубы Рогозец понимали кое-что в этой жизни. И замок сам выбирал себе хозяев.
– Ты имеешь ввиду Маркварта из Вартенберга? Выдающегося придворного самого знаменитого чешского правителя? Когда сын Карла IV, Вацлав IV, выступил на стороне горожан в споре между владельцем Грубы-Рогозца, Марквартом, и пленил его, а Рогозец стал имуществом короля?
– Совсем нет. Вартенбергов Грубы-Рогозец любил. Но наша твердыня всегда была своенравна. Ещё в конце XV века, когда замку было всего 200 лет от роду, он уже стремился принадлежать королю, государству! И пусть тогда он совсем недолго был в собственности монарха. Но и в руках других господ долго не держался. Хозяева даже и обжиться толком не успевали, как приходилось уступать его другим. До тех пор, пока Груборогозецкое имение опять не вернулось в руки Вартенбергов.
– Подожди! Ты говорила, ссылаясь на сохранившуюся купчую, что Адам из Вартенберга в 1554 году выкупил его у короля!
– Не путай! Это потом Адам его выкупил, когда замок конфисковали семью годами ранее! Я ещё в своём уме! И это сын Адама, Карел, перестроил его. Именно в таком, ренессансном виде замок достался…
Отвечай, кому?
Пожилая дама хоть и не повысила голоса, но вопрос к сыну прозвучал раздражённо. Сотрудница музея вся напряглась, ей изо всех сил хотелось подсказать импозантному господину, кто же был владельцем замком Грубы-Рогозец в самом начале XVII века. Она подошла поближе к собеседникам. Даже встала сзади старухи и повернулась всем корпусом к представителю рода Де Фурс, надеясь подсказать ему правильный ответ.
– Альбрехту из Вальдштейна. Который вскоре передал Грубы-Рогозец основателю нашего рода Микулашу Де Фурс, – уверенно ответил посетитель. – Уже тогда было положено начало богатейшей библиотеке, которая к XX веку насчитывала 10 тысяч томов на нескольких европейских языках!
Иоанна вздохнула с облегчением, а мадам не могла скрыть довольную улыбку. Она опёрлась на руку сына и неожиданно повернулась к Иоанне.
– Я так рада, что сохранились часы! Вы же не забываете сказать, что самым первым представителем рода Де Фурс был Гюллемин де Вье Фурс, которого возвели в дворянское сословие в 1425 году.
-Что Вы, мадам. Правда, когда проводим экскурсии для школьников, стараемся не упоминать, что в переводе имя основателя рода значило Гюллемин из Старых Печей.
– Это правильно, – одобрила госпожа. – Что вы ещё про Де Фурсов рассказываете?
– Практически вся экскурсия по залам замка – это рассказ о вашей семье. Здесь столько было сделано Вашими предками! И столько трудов, средств и сил было вложено в Грубы Рогозец. И где теперь молодое поколение увидит, как жили предки? Когда простое умывание было ритуалом и именовалось не иначе, как утренним туалетом.
Когда в кабинетах стояли чернильные приборы.
И где же они своими глазами увидят, что означают разные стили в интерьерах помещений?
– Послушай, Ричард. Ты рассматривал эскизы, сделанные для Франтишека Винценца Де Фурс. Взгляни на интерьер столовой. Ха! Он хотел в середине XIX века придать готический облик столовой комнате! Но посуда, смотри, посуда как выдаёт стилизацию!
– Ма, но ведь только посуда! Смотри, как удалось подобрать мебель, в тон готическому узору стен, оружию, старинному комоду. Даже рыцарские доспехи здесь вполне уместны!
– Иоанна, проводите Ричарда к портрету. Я передохну здесь. Кажется, в этом кресле можно сидеть? Мне дед рассказывал про пейзажи на стене.
Ричард уверенно шёл по комнатам.
– Вы знаете расположение комнат? – неуверенно спросила Иоанна.
– Помню смутно. Меня, четырёхлетнего, оставили здесь на несколько недель перед тем, как последние владельцы, очень дальние родственники мамы, покинули замок в сороковых годах прошлого века. Да, портрет. Его не забрали на реставрацию? – забеспокоился гость.
И как ответ на его вопрос с картины на стене на Ричарда посмотрела мадам Де Фурс.
Иоанна содрогнулась от неожиданности. Смутное ощущение, что она где-то уже встречала этого господина, не покидала её с самого начала визита. И она силилась вспомнить, где она могла его видеть. Теперь всё стало на свои места. Длинное лицо, правильный, как из гранита выточенный нос, высокий лоб и рисунок бровей – две правильные дуги. Не надо быть физиономистом, чтобы увидеть сходство поколений, родовые черты лица.
Ричард долго стоял у портрета. Тихонько подошла мадам Де Фурс. Он повернулся к матери и сказал:
– Жаль, что Элен не приехала. Она была бы довольна. Спасибо, Вам, Иоанна. Мы, пожалуй, пойдём. Не провожайте нас.
Иоанна вежливо поклонилась и не уходила. Вопрос застрял у неё в горле. Спросить она не посмела…
– Грубы Рогозец в надёжных руках, – словно отвечая на её немой вопрос сказала, уходя, мадам, – мы не смогли бы сделать для него большего. Я рада. Этот вопрос решён в нашей семье. Никакой реституции. Всё, всё что я желала бы для родового поместья, оно получило. Даже больше. Жизнь. Историю. Уважение. Память. Мы хотели бы… – пожилая дама запнулась на полуслове….
– Не беспокойся, ма! Все формальности соблюдены. Чек музей получил. Пойдём по саду погуляем.
Закрывая ворота замка (рабочий день давно закончился), Иоанна увидела рядом со своей скромной “Шкодой” большую тёмную машину с тремя чёрными цифрами на жёлтой табличке. А через день получила электронное письмо от Ричарда с благодарностью от него и старой герцогини и просьбой принять и показать замок его дочери, Элен с детьми. Грубы Рогозец продолжал служить семье. Служить людям.
Замки северной Чехии:
В замке разрешено фотографировать ? Или это не Вы снимали ?
Снимать в замке можно. Но в этой статье есть заимствованные панорамные снимки, я попросила у человека, который ночевал там и написал нелестный отзыв о гостинице. Я уже сейчас не найду не ссылку на статью, ни переписку с автором. Помню, что это был живой журнал.
Интерьеры интересные.Да сам замок неплох.Я как-то на него раньше внимание не обращал.
Да, интерьеры прекрасные. Правда, экскурсия там была на чешском языке, мы почти ничего не поняли, но было очень интересно рассматривать интерьеры. Самое главное – они не запрещают снимать, как в Глубокой над Влтавой.
Отличная статья, полезная информация для меня, спасибо.
Удачи Вам и Вашему проекту!!!