Из Сибири с любовью. Предыдущая история “Ленин всегда с тобой…”
Часто мне приходится слышать от друзей: «Вечно ты помнишь всякую фигню!» или: «Вечно с тобой случаются всякие дурацкие истории!» Вот и хочу рассказать очередную… даже не историю, а незначительный эпизод, который помню довольно хорошо: случился он во время моей второй, зимней, поездки в Сибирь.
Группа, все от той же «Франции – СССР» на этот раз была совсем небольшая – всего десять человек, в том числе шестеро детей. Детей-школьников, а скорее подростков сопровождали две пары учителей: Мишель + Анжелин и Ги + Франсуаза. Мишель и Анжелин – пожилые, все время держащиеся за ручку, трогательно сюсюкающие – ни дать ни взять французские Афанасий Иванович с Пульхерией Ивановной. Я и думала, что они вместе сто лет, прошли рука об руку все жизненные перипетии – но вскоре выяснилось, что это их свадебное путешествие. Ситуация предстала еще более трогательной.
Ги – высокий блондин, похожий на викинга, а вовсе не на француза; Франсуаза, наоборот, «типичная француженка» – тоненькая, грациозная, вся в локонах и постоянном кокетстве. Ги с Франсуазой были вместе уже несколько лет, она растила его детей, и хоть они не афишировали своих чувств, Ги был ей очень предан. Когда однажды я пыталась пригласить его на танец, он, всегда открытый и готовый к общению, сухо ответил: «Я танцую только с Франсуазой.» Ученики, путешествовавшие с нами, были как на подбор – умные, любознательные, воспитанные. Такая вот экспозиция.
Вначале все было здорово: Анжелин с Мишелем ворковали, как два голубка (менее банально просто не скажешь!), Ги с Франсуазой занимались учениками и немного друг другом, все вместе постоянно шутили и смеялись, а точнее веселились, как только могли.
На протяжении всего маршрута за нами по пятам следовала большая группа восточных немцев, и здесь я сделаю маленькое отступление.
Туристов из ГДР я очень редко видела на маршрутах – у меня сложилось впечатление, что все они греются на солнышке на курортах черноморского побережья: там их было хоть пруд пруди. Сама я, увы, ни разу не была там с туристами – кроме Одессы – зато в отпуск как-то провела в интуристовской гостинице «Ялта». Была одно время такая «тема» – гиды могли покупать туда путевки. Для этого нужно было поехать в какой-то офис на улице Большие Каменщики и заплатить 500 рублей – сумму по тем временам немалую: зарплата у меня была 130 или 140. В эту сумму входило проживание в двухместном номере и трехразовое питание – без последнего вполне можно было бы обойтись, но в целом отдых был весьма приятный. В «Ялте» вместе со мной отдыхали Ирина Роднина с маленьким ребенком, вечно закутанным в махровое полотенце, и Юлиан Семенов – с раннего утра он, в плавках и пестрой тюбетейке, уже сидел за столиком в пляжном баре и что-то строчил. А в номере со мной жила девочка Ирочка – мама ее работала на ресепшене гостиницы «Пулковская», а сама она жаждала выйти замуж за иностранца – не ради себя, а ради мамы, мечтавшей побывать в Австралии. За этим мама и отправила Ирочку в напичканный интуристами отель. Все это не имеет ни малейшего отношения к тому, о чем я хочу рассказать – просто мне нравится стиль Гоголя, у которого, словами Набокова, «ружья… висят в воздухе и не стреляют».
Как-то мы с моей коллегой и подругой Катей А., отдыхавшей в Мисхоре и после веселого вечера в ресторане застрявшей у меня в «Ялте», ночь напролет рассказывали Ирочке анекдоты из интуристовской жизни. Дверь на длинный балкон была открыта, и там периодически возникала – вдвоем или по одному – возмущенная немецкая пара в ночных рубашках, что-то гортанно и недовольно кричавшая. Мы понимали лишь, что говорим и смеемся слишком громко, и послушно отвечали: «Я-я, ферштеен, яволь!», после чего продолжали травить байки. Катя в том числе рассказала, как наш приятель Ж. лежал однажды на пляже интуристовской гостиницы «Жемчужина» в Сочи. Туда с хохотом ввалилась группа восточных немцев: толстые, красные, обливающиеся потом, они явно только что плотно отобедали и изрядно заправились пивком. Ж. поднял руки вверх, закричал «Нихт шиссен!» («Не стрелять!») и убежал с пляжа.
Так вот группа таких красных, пузатых, вечно пахнущих пивом немцев преследовала нас по всей Сибири. Напоминали они «фамилию Тофф-Тофф» с открытки, очень смешившей меня в детстве – мне подарил ее дядя, после войны работавший в социалистической Германии: толстозадые мама, папа и двое румяных деток весело катили на мотоциклах.
У наших сибирских немцев на внушительных животах болтались не менее внушительные фотоаппараты. Ги придумал издеваться над ними: каждый день каждый из нас должен был подходить к одному или нескольким немцам и спрашивать, тыкая им в живот:
– Вас ист дас ауф дёйч?
Мы честно выполняли свои обязанности.
– Дас ист айн фотоаппаг’а-ат, – каждый раз был абсолютно серьезный ответ.
А внутри группы события развивались так. Отвеселившись в Москве, мы весело полетели в Новосибирск. Местный гид встретила нас словами:
– Сейчас я расскажу вам программу. Только я очень не люблю бумаг, – сев в автобус, она вытащила из сумки ворох клочков, исписанных бисерным почерком, и стала их перебирать. Лишь подъезжая к гостинице, нашла нужную: экскурсия по городу, посещение Академгородка…
Помню, как поразили меня Обь и Оперный театр; в Академгородке тоже было очень интересно, тем более что там когда-то жили с родителями некоторые мои знакомые.
Стали собираться дальше – поездом в Хабаровск или в Иркутск. Перед трансфером на вокзал Франсуаза выпорхнула из гостиницы разрумянившаяся, с влажными глазами, в очаровательной меховой шубке и, взяв меня под руку, защебетала:
– МаринА, я так взволнована: я поеду на мифическом Транссиберьене – это такой исторический момент!
В вагоне распределились следующим образом: я с отечественными пассажирами, Ги с Франсуазой и двумя учениками, Анжелин с тремя и Мишель с одним. Детей без взрослых оставлять не хотели, тем более что у одной девочки тут же вспыхнул роман с официантом – так что влюбленным молодоженам пришлось ненадолго разлучиться. Мишель так и ехал вдвоем с учеником, которого, кажется, тоже звали Мишель: граждан СССР к иностранцам не подселяли.
Ехали опять весело: часто собирались в чьем-нибудь купе, на остановках приставали к немцам, мечтали, как встретимся во Франции… Ги все время приговаривал: «Вот было бы здорово выгулять по Парижу советскую девушку!» (То есть меня.)
А потом началось. Маленький Мишель, весь дрожа, пришел к Ги и рассказал, что большой Мишель его домогался. Видимо, сказал он об этом и кому-то из однокашников. Поднялся скандал. Тогда кошмар педофилии не носился в воздухе, как сейчас, но все были глубоко возмущены. Впрочем, Анжелин возмутил не столько объект посягательств, сколько факт, что Мишель пытался ей изменить. Ги с Франсуазой рвали и метали – помню, как эфемерная, нежная Франсуаза орала на Анжелин хриплым голосом: «Vous m’emmerdez!» (Грубое выражение, в основе которого слово «дерьмо», в данном случае означало: «Вы мне отвратительны», « Вы меня бесите!») Оскорбленная молодая супруга, устраивавшая мужу беспрерывные сцены с истериками, при этом пыталась оправдать его в глазах других и тоже попала под раздачу. Веселье кончилось – потянулись мрачные дни, наполненные напряжением и ненавистью. К концу ненавидели друг друга все – равнодушной оставалась лишь юная влюбленная, не видевшая вокруг ничего, кроме своего официанта. С таким настроением и вернулись в Москву – прощальный ужин в гостинице «Россия» был больше похож на похороны. В аэропорту расстались, едва кивнув друг другу.
А потом Ги написал мне несколько писем – Франсуаза в них не фигурировала. Прошло лет пять или шесть. В Союзе многое изменилось – появилась возможность выезжать за границу, и многие гиды устремились во Францию по приглашению бывших туристов. Не составила исключения и я. Оказавшись в Париже, позвонила Франсуазе – она вяло ответила, что вечером ужинает с приятелем в «Шоп д‘Альзас» возле театра Одеон и что если я хочу, то могу подойти к десерту. Ги, судя по всему, растворился в слоях атмосферы. Я захотела. Видимо, обед начался позже, чем предполагалось, и Франсуаза с приятелем не успели управиться с основным блюдом – пришлось им предложить «шукрут» и мне. Я не стала отказываться: деньги тогда выезжающим меняли в весьма ограниченном количестве, и я все время испытывала чувство легкого голода.
Франсуаза сильно изменилась: как-то отяжелела, остригла свои локоны, стала носить очки; приятель, по крайней мере внешне, сильно уступал Ги. Оба остались очень недовольны, узнав, что я живу около станции метро Камбронн – в богатом районе Парижа: дружба дружбой, а приглашали-то в гости не члены общества «Франция – СССР», а проклятые буржуины. Вообще вечер прошел на удивление скучно, и я пожалела, что потеряла время. Правда, после ужина мы прошлись пешком до освещенной церкви Сен-Сюльпис – там Франсуаза, вздохнув «Как же она хороша!» – покинула нас, а Серж – так звали приятеля – проводил меня до дома.
А еще через много лет у меня в группе оказалась пожилая супружеская чета, и как-то на обед в ресторан «Усачева, 64» к ней приехала дочь, работавшая в Москве.
– А я Вас помню, – сказала она мне по-русски. – Вы были нашим гидом в поездке в Сибирь зимой 84-го (тот самый маршрут) – я тогда была маленькой девочкой. Благодаря Вам я полюбила Россию, выучила ваш язык и вот уже несколько лет живу здесь. А еще я часто Вас вспоминаю, потому что Вы учили нас мыть волосы яичным желтком (и правда – прекрасное народное средство! – примечание автора).
История получилась с продолжениями…
Продолжение следует.
Продолжение в рассказе “Поезд идёт на Восток”.
Все рассказы Марины Кедреновской
Лена, сколько же до боли знакомых ситуаций! И про перепутанные поезда, и про перепутанных бабок, и про их поиски! И с багажом была аналогичная ситуация – расскажу, когда про Среднюю Азию буду писать. Не забыть бы! Не знаю, возят ли сейчас в Вологду – я ездила туда сама из Гориц. Очень понравилось! И в Череповец ездила из Вытегры – была приятно удивлена после тягостного впечатления, оставшегося от обзора этого города с борта корабля. Там очень интересный Дом-музей Верещагина и еще много чего интересного в историческом центре. Вообще почти все города мне кажутся интересными.
Марина!
Напугать тебя я вовсе не хотела, мне просто, повторяю, стыдно, что к твоим прекрасным историям пришпандёриваю мощный довесок, не знаю, всегда ли уместный… Ну как в том анекдоте с бородой (кстати, французы его никогда не понимают): Входит мужик к доктору, а на голове у него лягушка сидит. Доктор спрашивает:”На что жалуетесь?” – “Да вот что-то к жопе прилипло” – отвечает лягушка.
Я тоже себя иногда ощущаю чем-то тем, что к жопе прилипло, хотя ты вовсе не лягушка, но ведь ты понимаешь… А как всё “независимо” оформить – не знаю из-за моего компьютерного кретинизма! Да и надо ли?
Тут как-то упомянули на сайте Вологду, ну и всплыло…
ВОЛОГДА – ГДА -ГДА – ГДА (ещё раз о потерявшейся туристке)
Был такой маршрут в “Интуристе”, с Вологдой, длился более двух недель с полутора днями в Москве! Естественно, принадлежал он мне! Вообще в ту пору в “Интуристе” работало 3 человека в штате – Нина Г,, я и наша коллега, которую народ звал “Бобруйская Товарка”. Вот Товарка-то и старалась запихнуть всю самую выгодную работу себе в штаны, а что уж из штанов вываливалось, доставалось мне! Очень подло с её стороны, между прочим, ибо она знала мою ситуацию – родителей досрочно отправили на пенсию (в те годы такое было в порядке вещей) маму в 50, а отца позже – в 55, и они плавно переместились на мою шею, где к тому времени уже сидели муж и ребёнок. Про родителей ничего плохого сказать не хочу, не все достойные люди предпенсионного возраста могли тогда найти в жизни новое место, многие от сознания своей ненужности просто спились (знаю даже одного бывшего консула!), мои родители держались изо всех сил до последнего, помогая мне как могли! А Товарка тоже хлебнула в своё время лиха – одна ребёнка тянула, но невзгоды, к сожалению, пробудили в ней не сочувствие, а хватательный рефлекс. Даже Игорь, жирный барыга, через которого мы делали в своё время театральные билеты (сейчас, между прочим, живёт в Черногории и занимается недвижимостью), отзывался обо мне так:”Порядочных гидов мало, одна из них – Лена Макуни, только её все объ…бывают, засылают на маршруты, а сами в Москве деньги делают”. Говорю это не за ради саморекламы, а только чтобы пояснить ситуацию и собственный идиотизм – давали хоть какую работу- брала! Главное – работа! А заработки никогда не сравнивала – просто при нашем советском воспитании мне такое и в голову не приходило! “Я хорошая, значит, и все хорошие. Как это можно коллег в чём-то подозревать, как это они могут себе лучшее хапать? Всё же должно быть по справедливости, неужели они не понимают?” Ну так грех коллегам было себе лучшие куски не хапать, дураков-то учить надо! Только я долго ещё ничему не училась…
Вот и моталась я от Москвы до Питера через Суздаль, Нижний, Палех, Иваново, Кострому, Ярославль, Вологду несколько сезонов! Группы были малочисленные – редко когда больше 20 человек, очень специфические – “Arts et Vie” – преподаватели, когда заунывные и въедливые, когда компанейские и весёлые. Сопровождающие всегда из непрофессионалов – отрабатывали свой хлеб за бесплатную поездку. И я была очень рада, если они хотя бы не мешали! Отдохновением было несколько дней в Питере, когда я бессовестно спихивала группу на местного гида, а сама отдыхала напоследок.
Так вот, Вологда! Милый прелестный городок, всегда под перевод, но для меня последовательный перевод наслаждение. “Резных палисадов”настоящих там, кстати, всего два, мне их местная коллега показала. Нет, для меня это был чудесное местечко, а вот туристы воспринимали его красоты как ещё одну муку – снова Митрополичий двор, снова церкви и храмы, доколе! уже 1235-я часовня на их пути! Ну и что, что сюда Иван Грозный хотел столицу в своё время перенести, ну и что, что именно здесь, именно в этом храме ему на плечо то ли голубь кляксу поставил, то ли кусок штукатурки свалился, и он на радость москвичам столицу так и не перенёс!, ну и что, что вот в этой неказистой пятиэтажке любимая женщина задушила великого поэта Николая Рубцова, для кого он великий, этот Рубцов-то! О Господи! Ещё один домик Петра Первого! А кто он, кстати?, мы уже забыли! (А один раз престарелая безумная бабка спросила меня, а что он сейчас делает-то, ваш Пётр Первый?) Нет, в Питер, в Питер, скорей к европейской цивилизации, к дворцам и паркам от церквей и монастырей, от Рюриков и Иванов Грозных! И поэтому самым ярким впечатлением туристов от Вологды оставалось неизменно…посещение вьетнамского ресторана. Располагался он в подвале жуткого блочного дома, и зачастую идти к нему приходилось по кирпичам через лужи во дворе. (Надеюсь, для туристов это было не символом нашего неустроенного быта, но экзотикой!)
Не знаю, возят ли ещё французов в Вологду, может, всё и закончилось, когда главу местного “Интуриста” зарезали на крыльце собственного дома!
И вот долгожданный отъезд в Питер! Автобус наш московский выбрасывает нас на вокзале и порожняком возвращается в Москву (а позже с ним возвращалась и я, дальше туристы ехали самостоятельно, догадываюсь, что произошло это не без вмешательства Бобруйской Товарки. Я ей, как коллеге, простодушно рассказывала о своей вольготной жизни в Питере в конце маршрута, а она, оказывается, всё передавала начальнице, Лиде П.!, которая и сэкономила на поездке, урезав моё пребывание с туристами. Догадываюсь также, что для туристов стоимость осталась прежней!)
Кстати, водители, как и туристы, Вологду тоже недолюбливали, но по своим причинам – в 90-е годы был это очень уж коммунистический город – даже “Комсомольскую Правду” не купишь, да и спиртного после 19 не достать, беда, если заранее не затарились!
А когда переводчиц стали вышвыривать в Москву вместе с автобусом из Вологды (предполагалось, что они проведут в городе ещё одну ночь в гостинице, поезд-то на Питер уходил в 17, и уедут с утра), некоторым моим беднягам-коллегам приходилось ночевать прямо в автобусе, водители на вокзале же подбирали желающих поскорее добраться в Москву и гнали всю ночь до столицы – 500 км!). Со мной такие номера не проходили!
Так вот, были это ещё те времена, когда я ещё оставалась с туристами до победного конца. Туристов всего 10 человек. Покинули мы гостиницу (к слову, тоже очень советскую, она по-моему так и называлась, “Советская”, а может, “Спасская”, а может, сначала “Советская”, а потом “Спасская”, в общем, что-то на “С”, там даже носильщиков не было. О! И про это надо рассказать! Тогда из Вологды с туристами уезжала моя коллега Галя И. Подготовили туристы багаж на вынос, Галя тоже! На дорожку решила зайти в туалет. И пока она сидела на горшке, в номер зашли ребята-старшеклассники, которых “Интурист” пригласил снести багаж, и забрали весь её багаж, включая сумочку с документами!!! Выходит Галя из туалета, а номер совершенно пуст, ни тебе денег, ни документов, ни КНИЖЕК ПОДТВЕРЖДЕНИЙ !!! Её чуть кондратий не хватил… С воплями, едва натянув штаны, она скатилась вниз!). Приезжаем на вокзал и прощаемся с шофёрами. Дальше надо было по подземному переходу пройти к нужному перрону, там нас ждал поезд “Вологда – Петербург”. Пока что без приключений, правда? А что может произойти-то? А вот и может, в любой момент, мы ж в туризме! Подходим цепочкой – я с местной коллегой впереди, руководитель последний, тут бы и расположиться по купе без спешки. И вдруг…”А где Марта?! Марта!!!” Мечемся туда-сюда в поисках этой недотёпы. Мечемся мы с моей коллегой, туристам строго-настрого запретили хоть сдвинуться с места! Не хватало ещё кого-нибудь потерять до кучи! Перебегаем по удушающей жаре с перрона на перрон, заглядываем даже под вагоны товарняков. Чуть не попали под проходящий поезд (тоже, кстати, на Санкт-Петербург). На одном из перронов нам встретились менты – идут, лениво жрут мороженое. “Кого потеряли? Бабку иностранную? Так мы поняли, что ей в Питер надо и вон на тот поезд посадили!” А от поезда уже и дымка не видно! Увёз бабку! Без билета, без паспорта!
Как оказалось, она запрыгнула в вагон, когда он уже тронулся. “Скорей, скорей залезайте!” – протянула ей руку проводница. Естественно, первые её слова в вагоне были:”Ваш билет! Нет? А паспорт?”
Через начальника станции мы связались с тем злополучным поездом, договорились, что Марту высадят в Череповце (премерзкий городишко, ибо моя свекровь оттуда родом!) И до самого Череповца мы с туристами тряслись в неведении – что там с Мартой (напоминаю ещё раз – ЭТО БЫЛА ЭПОХА БЕЗ МОБИЛЬНЫХ!!!). И первое, что мы увидели, подъезжая к череповецкому вокзалу – неспешно бредущая по платформе Марта с прозрачным кулёчком в руках – в кулёчке жуткие матрёшки за доллар десяток! Два часа ждала она нас на вокзале с начальницей станции, говорит, что они всю жизнь друг другу рассказали, не знаю уж, каким образом, так ведь бабы всегда друг друга поймут (впрочем, как и пьяные мужики).
Так получилось, что руководитель ехал в одном купе со мной, а вся группа в другом вагоне. И вот из того другого вагона в наше купе является делегация и приглашает руководителя к ним, “чтобы спрыснуть чудесное спасение Марты”! И фирмач ушёл, а я осталась! Как будто он метался задница в мыле по платформам, как будто это он наткнулся на ментов, запихнувших Марту в проходящий поезд! Как будто он вёл переговоры через начальника станции с начальником поезда. “Спрыскивали”, кстати, водкой, которую им я по какому-то поводу презентовала.
Вот так всегда!!!
Да, Лена, каких только психов нам не приходилось встречать! И голые по кораблю ходили, и нужду, большую и малую, справляли – и в кинозале, и в упомянутом тобой Ипатьевом монастыре, да не где-нибудь в уголке, а прям перед собором, посреди площади. Ну а про жадность и невоспитанность и добавить нечего. Вспомнился только фирмач, который за обедом демонстрировал нам камень, вышедший у него из почки. Лена, а ты читала мои заметки про круизы? Они здесь же, на сайте.
О ФРАНЦУЗСКОЙ ЖАДНОСТИ
Это был уже “послеродовой период”, т.е. Женька моя уже родилась, но была ещё маленькой. Работы у меня в тот период было завались, так что ребёнка моего называли “переходящее Красное Знамя”: кто с ней только не сидел! Меня тогда отправили в первый в моей жизни круиз! И хотя работала я в “Интуристе” уже порядком, но сначала не вылезала из Средних Азий да Сибирей, даже не знала, что есть такой город “Кострома”, ну а круизы уж считались уделом избранных! Я тогда не была шибко искушённой, бралась за любую работу и даже не задумывалась, много или мало за неё платят! Платят – ну и хорошо! Впервые задумалась (во дура!) именно на этом круизе, платили мне бешеные бабки – аж 3 доллара в день! (год это был то ли 1993 то ли 1994, так что на 10 долларов можно было месяц питаться), а вот датским переводчикам, которые работали с клиентом напрямую, платили 40 долларов! Тут-то я и призадумалась! Между прочим, одна из этих переводчиц случайно столкнулась с представителем “Интуриста”, и тот обозвал её предательницей! “Ну да, буду я за ваши 3 жалких доллара работать!” – усмехнулась она. “Но мы же тоже есть хотим” – возразил ей интуристовский чиновник. Может, мне ещё и гордиться надо – стольких дармоедов кормила!
Человек я была чрезвычайно ответственный (до сих пор не излечусь), обзвонила всех коллег, как там что на круизах, получила кучу советов, из которых, как я теперь понимаю, надо было следовать лишь одному, Гали А.:”Особо там не выёживайся, как все гиды, так и ты!” А я в то время всё выёживалась! Нарисовала карты маршрута, взяла кучу материалов, выучила всю информацию по городам, всё делалось вручную – компьютеров и интернета не было!
А группа (на круизе по численности лидировали датчане, были и другие нации и французов человек 18 – все мои!) была исключительным дерьмом, даже сейчас, через столько лет и групп я так считаю! Но, конечно, и сама виновата, по неопытности постоянно себя подставляла и позволила им сесть на шею, а французам только дай! – сядут и ножки свесят!
Подставляться я начала ещё в Москве! Дело в том, что круиз начинался с Перми, группа залетела в Москву, до самолёта надо было показать им город, а потом везти в другой аэропорт на пермский самолёт. После возможности увидеть нашу столицу у них не представлялось – из Перми мы плыли по Каме, затем по Волге через Нижний, Казань, Марий Эл , Ярославль, Кострому и поднимались до Питера обычным путём. 3 недели, 3,5 тысячи км! Понятно, почему послали меня, безотказную, какой дурак бы ещё согласился, все умные в Москве деньги зарабатывали! Естественно, самолёт Air France прилетел с опозданием, так что на осмотр московских красот времени не оставалось, сразу по МКАД помчались в другой аэропорт. Тут бы мне и помолчать в тряпочку, так нет, Лена грудь вперёд, микрофон в руки и пошла вещать как прекрасен мой город (вдоль МКАД же тогда тянулись сплошные свалки да помойки!). Тем более что фирма на экскурсию по городу пригласила другого гида. Ну и началось! Естественно, клиент вылил первый ушат грязи на меня, а кто ещё их понимал, ну и потом все неудачи на круизе, подлинные и мнимые отождествлял со мной – стала я с первого дня эдаким козлом отпущения! Частично этот груз лёг и на плечи фирмачки, если б не она, не знаю, как я всё выдержала бы! Людмила вышла замуж из Ленинграда в Париж и была всегда “за меня против туристов”, в своём общем горе мы слились в экстазе! А клиент потом каждый день эту злосчастную Москву припоминал, даже речь на прощальном ужине началась со слов:”Пусть мы не увидели Москву…”
Действительно, положение моё было аховое, даже директор круиза, югослав Нияз ко мне очень проникся, отпаивал меня в баре джином с тоником, подсовывал разные вкусности, делал комплименты, жалел и защищал, ведя ежедневно переговоры с моими говнюками. хотя в первые минуты принял меня в штыки (не любил, как оказалось, “московских штучек”). Сейчас-то я по-другому бы на всё реагировала, опыт сделал меня непрошибаемой, а тогда очень за всё переживала, плакала каждый день, а французам-то это только на руку было, ещё пуще на меня давили! Но теперь ведь есть что вспомнить и рассказать – отрицательный опыт тоже опыт!
В Перми я была первый раз, но пришлось вести экскурсию, местная девочка от волнения двух слов связать не могла, а мне-то надо было, чтобы всё прошло на высоте и клиент остался доволен. Сейчас бы я ни в коем случае не стала бы ни у кого микрофон выхватывать, а тогда только радовалась, как ловко и бойко провела город! Пермь действительно прекрасна, как, наверное, и все города, расположенные на великих реках. Только тогда надо было его отмыть и отчистить как следует (надеюсь, так и сделали, Москва-то ведь тогда тоже была стыдобищей порядочной).
И мы поплыли… Только отошли на середину щирокой величавой Камы, уселись в ресторане и…увидели как вдали по берегу неторопливо направляется к пристани компания…нет, не в полосатых купальниках, а в красно-белых форменных кепочках датской группы! Кажется, за ними выслали катер, ибо теплоход пристать уже не мог.
Поначалу мои коллеги, с французами доселе не сталкивающиеся, смотрели на меня косо, когда я начинала хаять клиента, а потом признались, что действительно разочаровались в этой нации! Да и было отчего!
Персонал на борту подобрался довольно странный (или мне тогда казалось по неопытности), коллеги же были классные, чего стоит хотя бы наша землячка Галя С.! Вообще всё было бы хорошо, весело, интересно и душевно, если бы не турьё моё!
Хотя… Был вот на теплоходе “экстрасенс”. Первый коллективный сеанс он предложил бесплатно, а потом можно было у него лечиться уже за деньги, для этого всё и затевалось. Американцы сразу отказались, им это шарлатанство было не в диковинку. Мы же такое впервые наблюдали.. И одна моя туристка решила прибегнуть к услугам этого “дохтура”, я пришла вместе с ним для перевода. Началось всё, естественно, с торга. “Экстра-нечто” сказал, что его услуги стоят, ну, скажем, 10 долларов, а туристка говорила, что может платить только по восемь. Препирания продолжались довольно долго, пока я не вмешалась:”Да вы узнайте сначала, что у неё за болезнь, а то, может, и лечит не сможете!” “Да, действительно!” – отозвался безмолствовавший до сего момента супруг. “Как это не смогу, – оскорбился знахарь. – Я рак лечил, я СПИД лечил!” Не помню уж, в чём заключалась проблема пациентки, помню только предложенное лечение: в определённое время надо было лечь на десять минут с газетой,”заряженной” экстрасенсом перед включённым радио, откуда тот будет посылать “полезные флюиды”. Потом я отговорила туристку от такого лечения, сейчас бы не стала, в конце концов она человек взрослый, да и на моё счастье экстрасенс ничего об этом не узнал, а то бы “и меня вылечил”!
Так вот, о жадности… Стояли мы в Макарьевском Желтоводском монастыре, впоследствии (а может уже и тогда) любимом месте тусни Никиты Михалкова. Тогда он представлял собой наиудручающее впечатление – его только что передали церкви, и мы осматривали с туристами спортзалы, где из-под штукатурки на стенах проглядывали лики святых, какие-то полуразрушенные дома культуры, кинотеатр, расположенные в бывших церквях, а мой гид, пожилая монахиня с очень недобрым взглядом с простодушным восхищением описывала мне хоромы местного батюшки, который “любит, чтоб всё было подороже и под старину!” Чтобы скрасить угнетающее впечатление, старалась я переводить её нудный рассказ очень весело, всю дорогу шутила и смеялась и под конец совсем вымоталась. Чтобы развеяться, решила прогуляться по деревне, французы, естественно, увязались за мной. Лучше б я этого не делала, всё, что было для меня привычно – грязь, покосившиеся домишки, разбитые дороги, неуют и неустроенность я видела их глазами, и мне было ужасно стыдно, как если бы это мне принадлежало. Да ведь в сущности это и было моё – моя страна, моя родина! И вдруг, среди всей этой разрухи, чистейшая и правильнейшая французская речь! Невзрачная женщина в затрапезной одежонке приветливо заговорила с клиентами на их родном языке и пригласила их в дом! Оказалось, учительница французского из Нижнего Новгорода, которая лето проводит в деревне у своих родственников. Как само собой разумеющееся французы приняли приглашение и проследовали в дом (очевидно, считая эту встречу частью аттракциона, который они оплатили заранее!). Я незаметно выскользнула, сердце кровью обливалось, когда в неказистой избёнке женщина рассадила гостей за столом:”Nous allons prendre du thé” и выставила незатейливое угощение (я-то знала, каково это – найти продукты, которые французы сочли нищенскими, да купить их, отстояв очередь в Нижнем Новгороде (кажется, там ещё не отменили продуктовые карточки), да приволочь на себе в деревню – не уверена, что у учительницы была машина),
Клиент остался доволен, жрал всё в три горла, как он сам рассказывал, да ещё каждому хозяйка при расставании сунула подарочек – вазочку, картиночку. “Ну а вы-то что подарили?” – спросила Людмила. Французы воззрились на неё в глубочайшем недоумении, им и в голову не пришло отблагодарить чем-нибудь радушную русскую женщину!
Ну а в самом Нижнем туристы закатили нам та-а-акой скандал! Как это, экскурсия перед завтраком в 6 утра! На улицах же никого не будет, а им так хочется пообщаться с аборигенами! Мало они накануне наобщались! Или думали, что у нас каждый обязан говорить по-французски?
К несчастью, у одного моего деда день рождения выпал на период круиза. За две недели до столь знаменательного события он проел плешь мне, фирмачке и проел бы оную директору круиза, кабы тот не был уже плешивый! Заранее я купила (за свой счёт из моей сами знаете какой зарплаты) красивую открытку и деревянную машинку, расписанную под хохлому, как помню, было это уже в Горицах. Открытку вывесила на доску с путевой информацией (всё писалось заранее руками – мной! – и менялось каждый день), сочинила стишок и тёплые слова поздравления, хотя сильнО было искушение заполнить всю доску отглагольными и прилагательными от французского слова “con”. А директор Нияз выставил тортик и бутылку шампанского. Турист сидел за столиком со своей женой и сынком, с ними и распил всё шампанское, больше никому не предложив, повезло только клиенту, бывшему за столом четвёртым. С ними же, давясь, и сожрал именинник весь немаленький торт! А потом подошёл ко мне и сказал вместо благодарности, что открытку со стенда он тоже содрал, ведь это же его открытка!
Но супержадность проявила одна моя тётка, ничего подобного я вообще ни до ни после не встречала! На подъезде к Костроме у неё сломался зуб! Разумеется, весь теплоход был поставлен ею тут же с головы на задницу! Директор связался с берегом, и по приезде у причала нас ждала “скорая”. Передав группу местному гиду, я поехала с несчастной в стоматологическую клинику. У регистратуры была тьма народу, но кто-то из персонала с корабля поехал со мной, пробился к окошечку регистратуры и что-то туда денежное сунул. Нас провели без очереди в кабинет, и доктор очень качественно залечил сломанный зуб. Я спросила, разумеется, сколько это всё стоит, доктор вроде стал отнекиваться, но я прозрачно намекнула клиентке, что клиника частная, и услуги здесь денег стоят. “Да-да, разумеется”, – согласилась француженка и даже стала рыться в сумочке. Ни о чём не подозревая, я опять повернулась к доктору, на секунду упустив мерзавку из виду. Зря я это сделала! В миг та вылетела из кабинета, дантист только рукой махнул:”Да ладно!”, и обнаружила я свою засранку уже в машине “скорой”. И она ещё потребовала, чтобы её везли – на “скорой”! – в Ипатьевский монастырь к группе, ведь она экскурсию может пропустить! В монастыре её обступили “сочувствующие” из группы:”Что да как?” Это был момент её истинного триумфа, и она торжественно вытащила из сумочки и продемонстрировала изумлённой публике…обломок гнилого зуба! Знаете, я человек небрезгливый, но… Теперь я знаю – хотите похудеть – посмотрите на чужой гнилой зуб, если сможете, конечно… Мне вот после этого смертельного трюка несколько дней кусок в горло не шёл!
Но самое интересное, что поимев всех (в том числе и дантиста) со своим проклятым зубом и добившись бесплатной помощи (сама она признавала, что и клиника и оборудование и лечение были супер, во Франции мало где такое получишь (а бесплатно так наверное вообще нигде – добавила я про себя!), эта наглая бабища потребовала ещё от Людмилы… справку, чтобы дома ещё и страховку получить!!! Ведь зуб-то оказывается был сломан, когда она ела хлеб в ресторане на корабле!!! Оказывается, в хлебе был агромадный булыжник!!! Сейчас история эта может показаться неправдоподобной, ведь мы быстро разобрались в капиталистических тонкостях, поняли, что такое ихняя страховка, и когда в последний раз на круизе турист подавился рыбной костью, а кораблядская врачиха не смогла её вытащить (кстати, по-русски, а тем более по-французски она говорить тоже не могла), в питерской клинике за 2 секунды работы туристу вкатили счёт аж на 22 000! И турист спокойно его подписал, зная, что ему всё возместят во Франции!
Ну хватит про эту мерзкую группу! Про размер чаевых мне даже говорить не хочется (в основном чаевые состояли из монеток по 10 франков, эдакий клад папы Карло).
Но хотелось бы развеселить напоследок. К сожалению,совету “не выёживться особо” я не последовала, всё время испытывала чувство вины, что я мало работаю, и организовывала для моих французов какие-то лекции (в то время как мои коллеги с другими языками и другой зарплатой спокойно отдыхали). А моим всё мало было! И однажды в разгар лекции (а туда мой клиент врывался в полном составе – уплОчено!) влетает к нам толстая очкастая датчанка и начинает что-то по-своему очень строго нам выговаривать, грозя пухлым пальчиком. А надо сказать,что группа датчан (их было большинство, и круиз делался под них, остальные нации уже “досаживали на свободные места”) была религиозная, община ехала со своим батюшкой во главе, и они всё время требовали помещение для собраний и молений. Вот мы и решили, что в неположенное для нас время заняли их зал, и в смущении встали со своих мест и потянулись к выходу. К своему удивлению никаких толпящихся у дверей датчан мы не обнаружили! Тётка же, сорвав мою лекцию (мне бы, дуре, её благодарить), эдаким упитанным вихрем промчалась по всем каютам, ну которые заперты не были, выключая везде радио: “Спать! Спать! Всем спать!” Её пытались урезонить, ведь день же! “Да! Все на дневной сон!” – орала она! Оказалось, прихожане по доброте душевной прихватили с собой в круиз и свою местную сумасшедшую. В благодарность за хорошее обслуживание в ресторане она пыталась всучить персоналу…пачку маргарина!
Лена, напугать меня историями сложно – сама кого хочешь напугаю) Эльзасский ресторан – это любопытно! А таможенник делал вид, что ему хочется плакать от нашей тупости. На самом же деле он давал не лезшие ни в какие ворота объяснения тому, что дело идет так медленно и мы никак не можем получить нашу посылку.
Лена, вижу некоторых персонажей, как живых! Да, собственно, не некоторых, а всех, кроме Барбары – с ней не довелось познакомиться. Единственная полька, с которой я имела дело как с сопровождающей при группе, была страшно лицемерная и в конце по ряду признаков как минимум ополовинила мои чаевые. Имени ее я не помню. А в смысле здоровья все обошлось после распития? Я не раз становилась свидетелем подобных ситуаций, когда самогон (во времена ограничений на спиртное) шел на ура, если был налит в фирменные бутылки. Надо сказать, что я и сама готова выпить все, что угодно, ели мне скажут, что это качественный и дорогой продукт. Но я признаю, что мало понимаю в алкоголе, хоть и много работала с виноделами и участвовала во всяких винных мероприятиях. А французы-то – с понтом знатоки! Лена, а что, гостиница “Белград” больше не существует? Что там теперь?
Марина, привет! Спасибо за отзыв. 🙂 🙂 🙂
Всё забываю спросить, почему таможенник из Ш грузового грозился расплакаться, что, хотел, чтобы ты вещичками детскими поделилась? И много видела проявления французского “скуперфильства”, но чтоб ПРИГЛАШАТЬ В РЕСТОРАН К ДЕСЕРТУ! Нет пределов жадности!
Со мной, как видишь, после распития вина ничего не произошло, да я и не пила, только отхлебнула, (гадость страшенная, чистый уксус) Барбара тоже, туристы утром выглядели вполне бодро, а что там с ними в самолёте или во Франции произошло, покрыто мраком неизвестности!
Часть “Белграда”, та, что слева, если стоять спиной к МИДу теперь носит название “Золотое Кольцо” – это шикарный и пафосный отель (была там с инспекцией) с великолепным панорамным рестораном на крыше, а внизу сбоку находится какой-то альзасский ресторан. Другая часть (там не была) тоже сильно переделана и по-моему как-то по-другому называется. Берегись! У меня всплывают всё новые и новые истории, видишь, какого демона ты разбудила! Вообще самые яркие воспоминания относятся к “дородовому периоду”, т.е.к началу моей карьеры в 1987, ну и к “лихим 90-м”, потом всё как-то смазывается и воспринимается как рутина, да и слава богу, в моём возрасте уже не до приключений! Дожить бы до пенсии!
Марин, я тоже помню всякую фигню и влипаю в разные истории, иногда очень неприятные, но оказывается, что потом вспоминать и рассказывать их очень смешно! Иногда даже при очередном “казусе Кукоцкого” я себя подбадриваю:”А как мои-то ржать будут, если рассказать потом!” Есть истории, которые рассказываются многократно, обкатываются как морская галька и становятся чем-то вроде “легенд и мифов Древней Греции”. Но все они правдивы!!!
Есть у меня в Париже давняя подруга Барбара, журналистка, которая одно время сопровождала группы Nouvelles Frontières. Мы с ней сразу и навсегда сошлись при первой же совместной работе. Она полька, а я немного лепечу по-польски, что все поляки очень ценят, скептически относится к французам, как и все живущие во Франции иностранцы, очень юморная, весёлая, лёгкая на подъём и, что я особенно ценю, отличается редкостной порядочностью (а качество это не так часто встретишь среди сопровождающих групп, тем более эмигрантов, тем более из бывших соцстран). Лет 20 мы с ней дружим, переписываемся, подкидываем друг другу работёнку, когда я бываю в Париже, всегда заглядываю в её крохотную квартирку, она таскает меня по разным тусовкам, гостям, интересным местам. Однажды я работала с многонациональной группой, устроившей забег на старинных автомобилях по Европе через Москву и Питер, при них был механик-карлик, его все почему-то звали “Papa Zoulou”, Уезжая, он оставил мне свой телефон в Париже и обещал “когда я там буду” покатать меня на личном самолёте! Так я ему и поверила! А когда я приехала в Париж, вскользь со смехом упомянула об этом уродце Баське. (Действительно, уродец, росточком под метр, но, видать, “с этим” у него было всё в порядке – у нас в мотелях он снимал исключительно высоких и самых дорогих проституток). Но Баська вцепилась в эту возможность:”Ты что!? Звони ему немедленно! Я такие снимки Парижа с воздуха сделаю!” И я позвонила, хотя по духу совсем не авантюрна, и если и случаются со мной разные приключения, то исключительно потому, что они сами меня ищут, а не я их! И встреча состоялась буквально “на высшем уровне” – у Папы Зулуса действительно оказался личный маленький самолётик, и если бы не этот безумный полёт над Парижем (слава тебе Господи, ему не стукнуло в голову пролететь под Триумфальной Аркой, подобно Чёрному Барону, но страху я натерпелась), встреча эта была бы весьма приятной.
А Баська и вовсе пришла в дикий восторг, наделала кучу снимков, которые имели успех.
Ну а когда ей случается приехать в Москву, я её тоже куда-нибудь таскаю! И каждый раз в русскоязычной компании она просит меня:”Leno, a opowiedż pro wino!” (Лена, а расскажи про вино). И я каждый раз понимаю, о чём идёт речь и рассказываю историю, которая пользуется неизменным успехом, хотя и не все в неё верят (особенно те, кто по жизни с французами не сталкивался и поэтому слишком их идеализирует).
Это была наша первая наша встреча – Баська сопровождала 14 французов, в Москву они прилетели из Киева. (Было это начало 90-х, то есть СССР уже развалился, но в развал этот народ ещё не очень-то верил). Тогда-то мы с Барбарой и подружились. В последний вечер я осталась ночевать в “Белграде”, была такая гостиница, утром туристы рано уезжали в аэропорт, надо было их сопровождать. Случайно в Москве оказалась ещё одна приятельница Барбары – Людка из Варшавы, мы решили это дело отметить и купили вино (то самое!) у входа в метро. Тогда вино продавалось в каждом ларьке и на каждом углу, качество, естественно, никто не контролировал: травитесь, господа! На бутылке была этикетка не то “Киндзмараули”, не то “Хванчкара”. Пришли мы в номер, откупорили бутылочку, разлили и… Баська первая побежала со стаканом к унитазу, ибо от уксуса эту бурду отличал только красный цвет! “Подожди! – остановила я её. Злобная и коварная мысль закралась мне в голову…
А теперь надо объяснить, почему я решила столь жестоко поступить с этими французами… В последний вечер перед отлётом к себе домой они решили отметить удачное завершение поездки и потребовали от нас организовать какой-нибудь ресторанчик”à la russe” с национальными блюдами и цыганами… Чем поставили меня в очень затруднительное положение, ибо самым популярным рестораном в Москве в то время был Макдональдс, кажется, тогда ещё единственный в Москве! Поди объясни туристам, что ну невозможно у нас пожрать одновременно и недорого и по-русски, и с цыганами, что в Париже гораздо больше русских ресторанов нежели у нас в Москве. Из положения мы решили выходить так. У Армяна (он тогда ещё сидел на Малой Пироговке) мы заказали зал и блины с икрой (специально поехали туда, чтобы договориться и показать Баське зал).Жена Армяна обещала всё напечь. А одна наша коллега была в то время замужем за артистом из театра “Ромэн”. Весь вечер после работы я провела у телефона в переговорах. Мобильных же не было! Коллега моя, человек чрезвычайно предприимчивый и энергичный, но в то же время чрезвычайно же сердечный, душевный и участливый, развернула кипучую деятельность. Мы сформировали труппу для выступления, обзвонили всех артистов, обговорили цены (не забыв и себя с Баськой, но поскольку французы много платить не любят, гонорары мы себе заложили весьма скромные). На следующий день всё озвучили туристам и заказали автобус. Туристы были согласны! Больше гемора чем заработков! А за обедом туристы подходят к нам с хитрой улыбочкой (вот, мол, захотели нас обдурить, да ничего у вас не выйдет) и суют под нос свой французский путеводитель – хотим в этот ресторан, звоните, узнавайте цены, а если не он, то от русского ужина мы отказываемся вовсе. Губа не дура, выбрали они то ли “Славянский Базар” (если он ещё не сгорел к тому моменту) то ли “Яр”! Естественно, цены там раз в 10 превышали наше предложение с блинами, икрой и цыганами (кажется, мы за всё про всё запросили с них долларов 25). “Ну нет, тогда никуда мы не пойдём, в отеле останемся, тут поужинаем!” “А чего вы хотите-то, – не выдержала Баська. “Ну, что-нибудь доллара эдак на 3-4!” – “Ну так идите в “Макдональдс!” “No, widzisz, chamska grupa!”- прошипела мне, расстроенной, Баська, когда они отошли.
Вот это их поведение, действительно хамское, и оправдывает мой садистский план. “Подожди, Басько, не выливай! А давай мы всё обратно в бутылку сольём и принесём её с собой в ресторан, посмотришь, как они её выпьют!” – “Да ты что, будут они taki gnoj pić”. – усомнилась даже Баська, прожившая в Париже многие годы.
Но так мы и сделали. Принесли на ужин эту злополучную бутылку, поставили её на стол (сидели мы все вместе), демонстративно разлили в свои рюмочки это пойло, медленно поднесли его ко рту… Вот тут я и поняла значение “пригубить”, ибо дальше губ содержимое пускать было нельзя. Французы не выдержали:”Qu’est-ce que c’est?” – “Да вот, вино грузинское, не хотите ли попробовать?” – “Pourquoi pas?” Ррраз! все 14 рюмок энергично метнулись к бутылке! Разлили мы всё. Видели бы вы, как французы, эти снобы, считающие себя лучшими знатоками вин, смаковали нашу мерзость! “Неплохо, неплохо, – раздавалось со всех сторон, – немного терпкое, но очень даже ничего…” Вот и не верь после этого затасканному выражению “на халяву и уксус сладок”! Бутылка вмиг опустела. Потом Баська божилась, что никогда бы в эту историю не поверила, не увидь всё собственными глазами! Ну а мне это не в диковинку, не то ещё видала, я бы об этом происшествии и не вспомнила, не проси Баська меня каждый раз повторить “историю про вино”.
А французы мне таки-ж отомстили – чаевые дали в гривнах (или что там на Украине тогда было?). Огромадную сумму – как раз хватило моей приятельнице заплатить в поезде за два комплекта белья. (В те времена, если ехал на Украину даже из Москвы, проводники почему-то требовали оплату в гривнах).